Дионис свернулся калачиком на куче тросов и захрапел.
Так как связать они его не могли, пираты оставили его в покое. Когда он наконец проснулся, солнце было уже высоко.
— Ох, ребят, — Дионис встал и протер глаза. — Уже поздно. Моя армия будет беспокоиться. Вы не могли бы вернуться?
— Вернуться? — капитан расхохотался. — Ты наш пленник! А раз ты не желаешь говорить, кто твой настоящий отец, мы отвезем тебя на Крит и продадим в рабство!
Дионису уже наскучила игра в пиратов. Плюс у него всегда было плохое настроение после пробуждения.
— Я сказал, мой отец — Зевс. А теперь — поворачивайте корабль.
— Или что? — спросил капитан. — Ты зачаруешь меня своей красотой до смерти?
Корабль задрожал. Из досок палубы вырвались виноградные лозы и оплели мачту. Пираты в тревоге заорали, когда лозы покрыли паруса и перекладины под их напором затрещали. Команда, оскальзываясь на гроздьях винограда, стала в панике разбегаться кто куда.
— А ну успокоились! — крикнул капитан. — Это просто растения! — После чего он повернулся к Дионису и рявкнул: — От тебя больше проблем, чем пользы, царевич! Пришло время умереть!
И капитан замахнулся мечом.
Дионис еще никогда не пробовал менять облик, и эта открывшаяся возможность восхитила его. Что же касается капитана, тот вдруг, к немалому своему удивлению, оказался нос к носу с пятисотфутовым белым медведем.
Медведь Дионис заревел, и капитан, выронив меч, бросился наутек, но тут же поскользнулся на винограде. Остальные члены команды рванули на нос корабля, но оттуда на них зарычал огромный призрачный тигр, припавший на передние лапы, готовясь к прыжку. То была всего лишь иллюзия, но пираты были в ужасе. В какую бы сторону они ни направились, их ждал там очередной созданный Дионисом фантомный хищник — лев, леопард, рогатый заяц и прочие.
В конце концов пираты повыпрыгивали за борт. Дионис решил, что туда им и дорога, и превратил их в дельфинов, и они уплыли прочь. Если вам когда-нибудь встретится дельфин с повязкой на глазу и стрекочущий: «Карамба!» — не удивляйтесь.
На корабле остался лишь штурман, который стоял у руля и был слишком напуган, чтобы пошевелиться.
Дионис улыбнулся ему.
— Ты единственный признал во мне бога. Ты мне нравишься!
Штурман издал сдавленный писк.
— Ты можешь доставить меня назад, пожалуйста? — спросил Дионис.
— М-м-мой господин, — пролепетал штурман. — Я бы с удовольствием, но без команды я не могу управлять кораблем. И эти лозы на парусах…
— Ой, точно, — Дионис почесал голову. — Мне жаль.
Бог осмотрел морскую гладь и заметил где-то в миле к востоку маленький остров.
— А как насчет туда?
— Э-э, это, должно быть, Наксос, мой господин, и я бы…
— Отлично. Сможешь высадить меня там? Оттуда я уже как-нибудь сам вернусь к своей армии.
Так Дионис оказался на острове Наксос, где жила лишь одна прекрасная девушка, которую бог вина увидел в лесу, сидящей у родника и горько плачущей.
Она казалась такой печальной, что Дионис невольно сел рядышком и взял ее за руку.
— Дорогая, что с тобой произошло?
Она даже не удивилась, будто ей уже было абсолютно все равно.
— Мой… мой парень меня бросил, — ответила она.
Сердце Диониса завернулось в баранку. Несмотря на красные и опухшие глаза и спутанные волосы, девушка была ошеломляюще прекрасна.
— Разве найдется на свете идиот, который решит тебя бросить? — поразился Дионис.
— Его… его зовут Тесей, — ответила девушка. — А я, кстати, царевна Ариадна.
И она поведала Дионису свою грустную историю: как она помогла красавчику Тесею сбежать из знаменитого Лабиринта ее отца, где Тесей убил Минотавра и т. д. Это тоже совсем другая история. В общем, когда все закончилось, Тесей обещал забрать Ариадну с собой в Афины, а по пути они остановились на Наксосе, чтобы пополнить запасы воды, и здесь он бросил ее и уплыл.
А вы еще думали, что расставание по эсэмэскам — вот это низость.
Дионис был вне себя. Если бы Тесей был где-нибудь неподалеку, бог бы точно превратил его в гроздь винограда и с удовольствием ее растоптал.
Бог успокоил Ариадну, призвал вино и еду, и они разговорились. Дионис был хорошим собеседником. Вскоре Ариадна начала улыбаться, а слушая рассказ о пиратах, она даже смеялась. (Видимо, у нее было то еще своеобразное чувство юмора.)
Очень быстро эти двое влюбились.
