Посейдон заворчал.
— Благодаря мне твой город стал сильнейшим на земле. Я построил стены, что сдержат любого врага. Ты обещал мне заплатить, а теперь отказываешься?
— Ты все еще здесь? — спросил Лаомедонт.
Посейдон в ярости покинул тронный зал.
Зевс вернул ему божественные силы, но Посейдон никогда не забыл оскорбление Лаомедонта. К его сожалению, немедленно уничтожить Трою не удалось: Зевс не позволил. Но зато Посейдон отправил морское чудовище терроризировать троянцев и с особым усердием топил троянские корабли при первом же удобном случае. А когда случилась небольшая заварушка, известная как Троянская война… скажем так, Посейдон был не на стороне Трои.
Вот такой он, мой папа, друзья: спокойный и добродушный большую часть времени. Но на случай, если вы его разозлите, помните: у него очень хорошая память.
Был лишь один бог, для которого месть имела еще большее значение… да-да, угадали. Старик Громовержец собственной персоной. Думаю, мы откладывали его выход достаточно долго. Пришло время поговорить о Зевсе.
ЗЕВС УБИВАЕТ ВСЕХ
Хотите по-настоящему ужаснуться?
Подумайте вот о чем: Зевс был богом закона и порядка. Тот самый парень, который начинал разбрасываться молниями при первом же звоночке недовольства и который же не смог сдержать своих брачных клятв — именно он следил за тем, чтобы цари поступали мудро, советы старейшин уважали, обещания держали, а путники получали кров и пищу.
Почти то же самое, что сделать меня богом домашних заданий и хороших оценок.
Стоит, наверное, признать, что Зевс не был плохим до мозга костей. Иногда он приходил на порог домов смертных в виде странника и смотрел, пустят ли его в дом, предложат ли еды. Если ты хорошо обращался со своим гостем — молодец! Для жителей Греции то была святая обязанность. Но если ты захлопывал перед его носом дверь… Зевс возвращался, но уже с молниями на изготовку.
Лишь одно понимание, что любой путник или бездомный может оказаться на самом деле Зевсом, держало греков в узде.
То же и с царями. Зевс был богом царской власти, а потому присматривал за смертными правителями, чтобы те не злоупотребляли своим положением. Разумеется, многие цари творили жуткие вещи (видимо, в те моменты Зевс был занят преследованием очередной девушки и не обращал ни на что другое внимания); но всегда был шанс, что если ты совершишь что-нибудь по-настоящему ужасное или глупое, то Зевс отправит вниз свои божественные гром и молнию и поджарит тебя прямо на троне.
Хотите примеры? Салмоней. Этот парень точно бы заслужил Гран-при на конкурсе идиотов. Он был одним из семи братьев-царевичей греческого царства Фессалия. Имея столько наследников, блуждающих по дворцу и не знающих, чем заняться, кроме как поиграть в видеоигры в ожидании трона, их отец царь как-то не выдержал и объявил:
— Знаете что, парни? Валите-ка отсюда! Разомните ноги, в конце концов! Почему бы вам не основать собственные царства или еще что-нибудь в этом духе? Хватит болтаться без дела и найдите работу!
Царевичей не особенно вдохновила идея основания собственных царств. Пришлось бы много трудиться. Но отец настаивал, как и его тяжело вооруженные стражники. Так что царевичи в компании своих приближенных отправились в дикие южные земли Греции.
Принц Салмоней не страдал от недостатка самомнения. Свое новое царство он назвал Салмония. Последователям он приказал начать строительство столицы, но вскоре впал в раздражение, узнав, что люди хотят возвести храмы для богов раньше дворца для
— Ваше Высочество, — сказали они, — мы должны почтить богов в первую очередь, иначе они разозлятся!
Новоиспеченный царь забурчал. Он не верил в богов и был уверен, что все эти истории были ничем иным, как полной чепухой, с помощью которой жрецы поддерживали порядок.
В ту ночь Салмоней сидел в своем частично отстроенном дворце и наблюдал, как его подданные трудятся, несмотря на поздний час, нанося последние штрихи на храм Зевса, великолепный со своей золотой крышей и мраморными полами. До его носа доносились аппетитные ароматы сжигаемой в церемониальном огне еды.
— А вот мне они вкусностей не принесли, — пробормотал Салмоней сам себе. — Они так боятся богов, но совсем не боятся собственного царя? Их отношение было бы совсем иным, будь я богом…
Тут ему в голову пришла нехорошая идея. Он вспомнил, как они с братьями в детстве играли в отцовском дворце, наряжаясь в героев и богов. Салмонею перевоплощения удавались лучше всех.