К концу первого дня я оказался возле укрепленной стены и обрадовался, уверенный, что достиг Багульдина значительно раньше, чем рассчитывал, но вскоре понял, что это лишь приграничный редут – укрепление за Харгоем, построенное для вторичной обороны. Редут был давно заброшен. Судя по всему, многие десятилетия. Раззявленные ворота глубоко осели в каменистый грунт, сторожки на входе заросли? аргенскими колючками, а патрульные переходы и вовсе обвалились. Я был уверен, что редут стоит в скальной узине, но убедиться в этом не позволял туман.
Если б не мгла, я бы прогулялся по руинам, а так ограничился поиском дров для костра, при этом обвязал себя веревкой, чтобы не потерять гартоллу, – на ощупь бродил по округе, словно зверь на привязи.
Погоня за мной давно прекратилась. Уже два месяца меня никто не тревожил. Меч не покидал ножны, а последнюю стрелу из гартоллы я выломал еще весной. Харконы никогда бы не сунулись в Западные княжества, я и сам их едва прошел. На границах Земель Эрхегорда у них совсем не было власти. И все же ночевать я предпочел в стороне от дороги, под осыпавшимися стенами редута.
… За дверью, возле которой стоял стражник, послышались гулкие шаги. Я вздрогнул – понял, что задремал. Выпрямился, наскоро растер ладонями лицо, чтобы прогнать сонливость и приготовиться к встрече с комендантом, но, когда дверь открылась, увидел, что это второй стражник, не более того.
Как и первый, он был облачен в легкие кожаные доспехи, украшенные незамысловатыми узорами из серебряных нитей. Под откинутым правым наплечником виднелся окантованный вырез в рубахе, а в нем – оголенное плечо с черными знаками сигвы, по которым определялись звание стражника и город его приписки[2]. Закрывать правый наплечник разрешалось только в холод и перед сражением, для таких случаев сигва была продублирована на нем желтыми нитями.
– Нашли в погребе… Опять.
– Ты уверен, что… Сообщили?
– Нет еще.
Стражники переговаривались тихо. Я прислушивался, но едва разбирал отдельные слова.
– Уверен!.. Так же было…
– …самим надо.
– Согласен.
Стражники поглядывали в мою сторону.
– Значит, опять сбежала.
– …поймаем.
– …сказать?
– Сначала поймаем! Нельзя…
Беззвучно открылась и закрылась дверь. Стражники ушли. Несколько минут я сидел в приемном зале один. Вслушивался в его тяжелую, пыльную тишину. Наконец пришел третий стражник. Молча встал на то самое место, где стоял первый. Ожидание продолжилось.
Заскучав, я встал. Прошелся вдоль стены за троном.
Рассматривал полосные барельефы, статуи, вазы. Их было немного, но они стояли так, что зал не казался пустым. В этом чувствовалась просторная красота.
По стенам, отчасти прикрытым тяжелой синей драпировкой, тянулись пилястры. С потолка свисали каменные многоярусные люстры. Но главным украшением зала была резьба по камню. Она покрывала не только трон, но даже каннелюры и простенки между узких стрельчатых окон.
На одной из стен была вырезана узорчатая, на удивление подробная карта города и крестьянских предместий. Я сразу отыскал на ней восточные ворота, через которые проезжал этим утром. Вспомнил, как зачарованно остановился перед темной глыбой в тумане, – дорога привела меня к Багульдину в тот самый момент, когда я уже начал сомневаться в правильности выбранного направления.
Каменные ворота были украшены резьбой, детали которой не удавалось разглядеть из-за мглы. Тогда я ужаснулся, заподозрив, что и весь город утонул в тумане, – стоит, словно Наэльский острог на дне горного озера Арнак, затянут илом и населен лишь иглоклювыми рыбами.
Нащупав массивное кольцо, я несколько раз ударил им по стальной пластине. Удары получились приглушенными, едва различимыми. Туман по- прежнему скрадывал звуки.
Открылась проходная дверь. На пороге стоял привратник – высокий, тучный мужчина в синих доспехах и с откинутым правым наплечником. Я поздоровался с ним и не услышал своих слов, будто говорил в воду. Привратник ленивым движением руки пригласил меня в сторожку.
Войдя внутрь, я опять выкрикнул приветствие и едва не оглушил себя после трех суток кромешной тишины. Привратник и двое других, сидевших за столом стражников, только поморщились в ответ. Должно быть, привыкли к столь громким приветствиям от тех, кто вышел из мглы.
На голой земле тут стояли деревянные ящики, кадушки, лежали мешки. В углу, отгороженные занавесью, виднелись кровати и стулья. Справа, в простенке между дверьми, висели два продолговатых щита. На одном красовался герб Багульдина: синий каменотес, поднявший молот над раскаленной сферой Малой луны. На другом – герб престольного города Вер-Гориндора: обвитая желтой дорогой гора Эридиус, на вершине которой стояло серебряное дерево.
