Венерианскому зоопарку нужны группы, способные к самопроизводству. Иначе останется только клонировать, а клонирование инопланетных организмов разрешается лишь в особых случаях. Пополнение коллекции зоопарка к таковым явно не относится.
В этом аквариуме им будет немного тесновато. Летучим рыбам нужен простор. Но ничего не поделаешь – до возвращения на Венеру придется потерпеть. А там они получат в свое распоряжение огромный надводный авиарий.
Устроив летучих рыб, Троост запрограммировал им пищеподачу. Поскольку в зоопарке этот вид живет уже несколько лет, в синтезаторе были все данные об их диете, состоящей в основном из воздушного планктона. Воздух Килимы немного плотнее земного и очень богат мелкими насекомыми, особенно в прибрежных областях.
Едва Троост закончил, поступил сигнал от охотника номер пять. Он принес пару москитов-дракул. Тип – членистоногие, класс – хрящистые, отряд – шестикрылые, семейство – комароподобные. Издалека напоминают земных москитов, но размером с крупную ворону. К насекомым эти создания отношения не имеют – у них тоже сегментированные тела и хитиновый покров, но под ним скрывается твердый стержень из ткани, сходной с хрящом. Многие таксономисты даже полагают, что хрящистых следует относить не к членистоногим, а к позвоночным.
Троост еще не успел толком обустроить москитов-дракул, как охотник номер четыре притащил орнитопода. Почти одновременно с ним охотник номер два доставил упирающегося светляка-фейри. Позже всех явился охотник номер один, но зато с самой крупной добычей – горной медузой размером с небольшой флаер. Летучее кишечнополостное гневно извивалось и шарило могучими щупальцами, но наталкивалось на стенки силового пузыря.
Пришла пора подключать киперов. Это именно их работа – обустраивать пойманных животных, ухаживать за ними, следить, чтобы каждый зверек был сытым, чистым, здоровым и счастливым. Пока добычи немного – работа несложная, но когда «Нимрод» будет забит доверху, девчонки собьются с ног. Так в каждой экспедиции.
Киперов в экипаже «Нимрода» обычно двое. Сейчас это Латиша Эмекун, двадцать семь лет, четвертый вылет, и Богуслава Иржичкова, двадцать четыре года, первый вылет. Эмекун – довольно полная, чернокожая, заплетает волосы в две толстые косы и собирается в следующем году сдавать экзамен на старшего кипера. Иржичкова – субтильная брюнетка с волосами, стянутыми в конский хвост, очень любопытная и ходит с чуть приоткрытым ртом, словно все время чему-то удивляется.
Первые две недели Троост и сам почти не покидал «Нимрод». Добыча шла сплошным потоком, некогда было присесть. Потом паузы между появлением охотников стали увеличиваться. Они собрали широко распространенную фауну этих мест и с каждым разом улетали все дальше и дальше. Если в первые дни каждый дрон успевал сделать по семь-восемь ходок, то теперь – всего по две-три.
Ловили в основном крупных животных. Если добычу уже с пары метров трудно разглядеть невооруженным глазом, зоопарку это не очень интересно. Насекомых и другую мелкоту Троосту поручено брать только особенных, чем-то отличающихся от тех, что уже имеются в Венерианском зоопарке. А поскольку в его инсектарии более двухсот тысяч видов, найти что-то подобное – задачка непростая…
На шестнадцатый день экспедиции охотник номер пять впервые не вернулся. За целые сутки он не обнаружил никакой добычи из списка. Это означало, что Троосту пора начинать собственные вылазки.
Но вначале он решил нанести визит вежливости в лесничество. Его там уже дожидались – на Килиме нечасто видят новые лица. Планета далекая, колонии нет, звездолеты заходят раз в полгода. В планетарных лесничествах обычно работают сменами – шести– или двенадцатимесячными.
Полет занял сорок минут. Флаер мог долететь вдвое быстрее, но Троост никуда не спешил. Он задал курс и откинулся в кресле, любуясь панорамой из- под силового колпака. Чтобы развить предельную скорость, нужно подниматься в стратосферу, а оттуда ничего толком не разглядишь.
Всего к «Нимроду» приписаны три флаера – легкий, средний и тяжелый. Легкий – двухместный и развивает до восьми тысяч километров в час. Средний – шестиместный, может взять пять тонн груза и развивает до трех тысяч километров в час. Тяжелый же предназначен для перевозки особо крупных животных, берет до шестидесяти тонн груза и развивает до полутора тысяч километров в час. Взлет и посадка у флаеров вертикальные, все оборудованы буксирами-антигравами и могут выходить на орбиту, служа космическими баркасами или спасательными шлюпками.
Планетарное лесничество Килимы устроилось рядом с небольшим плато, со всех сторон окруженное приземистыми деревьями с голыми ветвями. Килимские баобабы. Они покрываются листвой всего на месяц в году – все остальное время экономят воду, храня ее в пузатых стволах-бутылях.
Большая часть лесничества находится под землей. Склады, лаборатории, ангар, технические помещения. На поверхности только жилищно- рекреационная зона – два шестиместных и четыре двухместных коттеджа, сауна с бассейном, спортплощадка, беседка-кафетерий. Сверху силовой купол, защищающий от непогоды.
Несмотря на то что станция рассчитана на двадцать сотрудников, реально их здесь и сейчас всего восемь. Четверо – персонал, четверо – ученые. Комендант, интендант, механик, пилот-рейнджер, геолог, зоолог, ботаник и метеоролог.
– Корабль-снабженец последний раз заходил четыре месяца назад, – рассказывала комендант – высокая седая женщина с гордой осанкой. – Привез нам новый флаер, заправку и Дзоффа. – Толстенький ботаник скромно поклонился. – Хотя заправка нам тут и не нужна – местные углеводороды человеку годятся. Можно просто рвать траву.
– Это из травы? – спросил Троост, прихлебывая чай из блюдца.
– Ну уж нет! – хмыкнула комендант. – Синтезированный чай я терпеть не могу! Это, дорогой мой, двадцатилетний юньнаньский пуэр! Высший смак!
