Пик был пока что незнаком Каладину – до сих ему приходилось охранять Далинара, большей частью в военном лагере. Однако он позаботился о том, чтобы изучить карты дворца, так что знал дорогу к вершине.
– Почему ты заткнул мне рот? – требовательно спросил Моаш, догнав Каладина.
– Ты нарывался на драку. Но ты теперь солдат. Тебе придется научиться вести себя соответственно. А это значит не провоцировать стычек.
– Расшаркиваться перед светлоглазыми не стану. Хватит с меня.
– Я и не рассчитываю, что ты примешься кланяться, но зато рассчитываю, что будешь держать язык за зубами. Четвертый мост не опустится до мелочных насмешек и угроз.
Моаш сдался, но Каладин видел, что внутри у него все продолжает бурлить.
– Странно, – заметила Сил, опять приземляясь на плечо юноши. – Он выглядит таким сердитым.
– Когда я сделался старшиной мостовиков, – негромко пояснил Каладин, – они были словно звери в клетках, которых битьем принудили к повиновению. Я научил их снова сражаться, но они оставались в неволе. Теперь двери клеток распахнулись. Моашу и другим нужно время, чтобы привыкнуть.
Они привыкнут. За последние недели в мостовом расчете мостовики научились действовать слаженно и четко, как солдаты. Стояли по стойке смирно, когда их мучители маршировали по мостам, и не позволяли себе даже насмешливого слова. Дисциплина сама по себе стала для них оружием.
Его люди сделаются настоящими солдатами. Нет, они и есть настоящие солдаты. Теперь им надо научиться действовать без притеснения со стороны Садеаса, которому приходилось сопротивляться раньше.
Моаш снова приблизился.
– Прости, – негромко сказал он. – Ты прав.
Каладин улыбнулся – на этот раз искренне.
– Не собираюсь притворяться, будто перестал их ненавидеть, – продолжил Моаш. – Но буду вести себя прилично. У нас есть долг. Мы его исполним как следует. Лучше, чем кто-нибудь ожидает. Мы – Четвертый мост.
– Молодец, – похвалил капитан.
С Моашем следовало соблюдать особую осторожность, поскольку Каладин все сильнее ему доверял. Остальные большей частью благоговели перед своим командиром. Но не Моаш, который был чуть ли не единственным настоящим другом, появившимся у Каладина, после того как его заклеймили.
К тому моменту как они приблизились к королевской совещательной комнате, убранство коридора сделалось поразительно роскошным. На стенах даже появилась серия барельефов, изображавших Вестников и в нужных местах украшенных вмурованными в камень заряженными самосветами.
«Все больше и больше похоже на город, – подумал Каладин. – Это место может вскоре превратиться в настоящие хоромы».
У дверей совещательной комнаты он встретил Шрама и его отряд.
– Докладывай, – негромко приказал Каладин.
– Утро было тихим, – ответил Шрам. – И меня это вполне устроило.
– Значит, на сегодня ты свободен. Я останусь здесь на время совещания, потом Моаш заступит на послеполуденную вахту. Я сменю его вечером. Тебе и твоему отделению следует выспаться; вы вернетесь на дежурство ночью, и продлится оно до завтрашнего утра.
– Так точно, сэр. – Шрам отсалютовал, потом собрал своих людей и двинулся прочь.
Комната за дверьми была украшена толстым ковром и большими незапертыми окнами с подветренной стороны. Каладин никогда не бывал здесь, а дворцовые карты – ради безопасности короля – включали только основные коридоры и пути, ведущие через комнаты для прислуги. В этой комнате имелась еще одна дверь – вероятно, она вела на балкон, – но других входов, кроме того, через который зашел Каладин, не было.
По обеим сторонам от двери стояли два гвардейца в сине-золотой форме. Сам король ходил туда-сюда мимо стола. Нос у него оказался побольше, чем изображали на портретах.
Далинар разговаривал с великой леди Навани, элегантной дамой с сединой в волосах. Скандальные отношения между дядей короля и вдовствующей королевой могли бы стать главным поводом для сплетен в военных лагерях, если бы их не затмило предательство Садеаса.
– Моаш, – велел Каладин, ткнув пальцем, – проверь, куда ведет эта дверь. Март и Эт, вы будете нести вахту снаружи, в коридоре. Без спросу никого не впускать, кроме какого-нибудь великого князя.
Моаш отсалютовал королю, вместо того чтобы поклониться, и проверил дверь. Она и впрямь вела на балкон, который Каладин заметил снизу. Тот опоясывал зал по наружной стене.
Далинар наблюдал за тем, как работали Каладин и Моаш. Каладин отсалютовал ему, и их взгляды встретились. Он не подведет князя опять, как подвел накануне.
– Дядя, я не узнаю этих гвардейцев, – раздраженно бросил король.
– Они новые, – ответил Далинар. – На этот балкон другим путем не попасть, солдат. Он в сотне футов над землей.
– Рад слышать, – отозвался Каладин и приказал: – Дрехи, ступай к Моашу на балкон, закройте дверь и будьте начеку.
Дрехи кивнул и ринулся выполнять приказ.
