– Да, – призналась Шаллан. – Но давно не практиковалась.
– Это может оказаться очень полезно.
– И к тому же очень опасно. Ясна не хотела, чтобы я занималась этим одна, но теперь, когда ее нет… Что ж, придется попытаться. Сэр, умоляю, никому об этом не говорите. По крайней мере, в ближайшее время.
– Потому Ясна и взяла тебя в ученицы, – произнес Далинар. – Потому и захотела, чтобы ты вышла за Адолина? Чтобы связать тебя с нами?
– Да, – подтвердила Шаллан и покраснела в темноте.
– Теперь многое становится понятным. Я расскажу о тебе Навани – и больше никому – и возьму с нее клятву хранить тайну. Она умеет это делать, если требуется.
Шаллан открыла рот, чтобы ответить «да», но остановилась. Что бы сказала на ее месте Ясна?
– Мы отошлем тебя обратно в военные лагеря, – продолжил Далинар тихим голосом, глядя вперед. – Немедленно, с эскортом. Мне наплевать, что тебя трудно убить. Ты слишком ценна, чтобы рисковать жизнью в этом походе.
– Светлорд, – возразила Шаллан, с плеском пересекая большую лужу и радуясь, что под платьем на ней ботинки и лосины, – вы не мой король и не мой великий князь. У вас надо мною нет власти. Мой долг – отыскать Уритиру, так что обратно я не поеду. И поскольку вы человек чести, вы должны пообещать, что ни одна живая душа не узнает о нашем разговоре, если я не разрешу. Это относится и к светлости Навани.
Он резко затормозил и изумленно уставился на нее. Потом хмыкнул; его лица в темноте было почти не различимо.
– Я вижу в тебе Ясну.
Шаллан редко делали такие комплименты.
Сквозь дождь, покачиваясь, приближались огни – солдаты со сферными фонарями. Примчался Ватах со своими людьми, которых она забыла у шатра, и мостовики вынудили их остановиться.
– Ладно, светлость, – бросил Далинар, обращаясь к Шаллан. – Твой секрет пока что останется таковым. Но когда поход завершится, мы вернемся к нашему разговору. Ты читала о вещах, которые я вижу?
Девушка кивнула.
– Мир вот-вот изменится, – проворчал Далинар и вздохнул. – Ты дала мне надежду, истинную надежду, что мы можем повернуть его правильным образом.
Приближавшиеся разведчики отдали честь, и мостовики расступились, позволяя их старшему пройти к великому князю. Им оказался полноватый мужчина в коричневой шляпе, напомнившей Шаллан ту, что носила Вуаль, только не с такими широкими полями. На разведчике были солдатские брюки, но вместо форменной куртки – обычная, из кожи, и он уж точно не выглядел бойцом.
– Башин, – поприветствовал его Далинар.
– Сэр, паршенди на соседнем плато, – доложил Башин, махнув рукой. – Они напоролись на один из моих разведывательных отрядов. Ребята быстро подняли тревогу, но мы потеряли всех троих.
Далинар тихонько выругался и повернулся к великому лорду Телебу, который подошел с другой стороны, одетый в осколочный доспех, выкрашенный серебряной краской.
– Телеб, буди армию. Общая тревога.
– Да, светлорд, – отозвался Телеб.
– Светлорд Далинар, – окликнул Башин, – ребята подстрелили одну панцирную башку, прежде чем сами погибли. Сэр… вам надо это увидеть. Что-то изменилось.
Шаллан вздрогнула, внезапно ощутив, что она промокла и замерзла. Разумеется, она прихватила с собой одежду, рассчитанную на дождливую погоду, но это не означало, что стоять в луже приятно. Все вокруг нее были в плащах, и никто как будто не ощущал неудобства. Похоже, они смирились с тем, что во время Плача каждому суждено промокнуть. Это одна из тех вещей, к которым Шаллан не подготовило детство в родном поместье.
Далинар не возражал, когда девушка последовала за ним к ближайшему передвижному мосту – одному из тех, что носили мостовые расчеты Каладина. Мостовики были в дождевиках и шляпах с широкими полями. Группа солдат что-то тащила через мост. Труп паршенди.
Шаллан видела мертвого паршенди, когда они с Каладином бродили в ущелье. Она успела его зарисовать. Этот выглядел совсем иначе. У него были волосы – или некое подобие волос. Наклонившись, Шаллан обнаружила, что эти волосы толще человеческих и кажутся слишком… скользкими. Было ли это слово правильным? Лицо покрывали мраморные разводы, как у паршуна, ярко-красные на черном. Тело стройное и сильное, под кожей обнаженных рук как будто что-то росло, пробиваясь наружу. Шаллан нащупала нечто твердое, с выступами, точно на крабовом панцире. Вообще-то, и на лице виднелась корка – что-то вроде тонкого, бугорчатого панциря, который начинался над щеками и охватывал всю остальную поверхность головы.
– Сэр, мы такую породу раньше не видели, – сказал Башин Далинару. – Обратите внимание на эти гребни. Сэр… на некоторых убитых парнях остались ожоги. Под дождем. Я такой странной вещи в жизни не видел…
Шаллан подняла голову и посмотрела на них:
