одном секторе повторялось и в других, отраженное соответствующим образом. Да, восточную сторону разрушили ветра, так что в тех местах ее карта не будет точной, – однако в целях единства ей требовалось нарисовать те части до конца. Чтобы увидеть узор целиком.
– Донесение от разведчиков, – сообщила женщина, врываясь в шатер и впуская порыв влажного ветра. Этот неожиданный ветер… он был так похож на тот, что предвещал Великую бурю.
– Что за донесение? – спросила Инадара. Строгая дама предположительно являлась крупной ученой. Она напоминала Шаллан отцовских ревнителей. В углу комнаты стоял одетый в осколочный доспех принц Ренарин, скрестив руки на груди. Ему приказали защищать всех, если паршенди попытаются прорваться на командное плато.
– Большое центральное плато в точности такое, как нам описал его паршун, – проговорила разведчица, еле дыша. – Оно на востоке, и между нами всего одно плато. – Лин была крепкой с виду женщиной с длинными черными волосами и проницательным взглядом. – Оно явно обитаемо, хотя прямо сейчас, похоже, там никого нет.
– А что с другими плато? – уточнила Инадара.
– Шим и Фельт изучают их, – ответила Лин. – Фельт скоро вернется. Я могу сделать для вас грубый набросок того, что видела на центральном плато.
– Сделай, – велела Инадара. – Нам нужно отыскать эти Клятвенные врата.
Шаллан вытерла случайную каплю воды с плаща Лин, попавшую на карту, и продолжила рисовать. Путь войска от военных лагерей к центру позволил ей предположить и нарисовать восемь цепей плато, которые симметричными парами начинались с четырех «сторон» равнин и шли вовнутрь.
Веденка почти завершила последнюю из восьми рук, тянущихся к центру. Будучи так близко, опираясь на предыдущие донесения разведчиков и то, что видела сама, Шаллан начертила все, что располагалось вокруг центра. Объяснения Рлайна помогли, но тот не смог набросать для нее центральные плато. Он никогда не обращал внимание на их форму, а Шаллан требовалась точность.
К счастью, предыдущих донесений почти хватило. Ей больше не нужно. Она почти закончила.
– Что вы думаете? – поинтересовалась Лин.
– Покажите это светлости Шаллан, – велела Инадара с обычным неудовольствием в голосе.
Девушка глянула на поспешно набросанную карту Лин, потом кивнула и вернулась к своему рисунку. Лучше бы ей самой поглядеть на центральное плато, но угол, который нарисовала эта женщина, подсказал Шаллан идею.
– Ничего не скажете? – возмутилась Инадара.
– Я еще не закончила, – бросила Шаллан, макая перо в чернила.
– Сам великий князь приказал нам отыскать Клятвенные врата.
– Я это сделаю.
Снаружи что-то загрохотало и как будто сверкнула молния.
– Ммм… – прогудел Узор. – Плохо. Очень плохо.
Инадара покосилась на Узора, из-за которого пол возле Шаллан казался помятым.
– Мне не нравится это существо. Спрены не должны говорить. Возможно, это один из Приносящих пустоту!
– Никакой я не Приносящий пустоту, – буркнул Узор.
– Светлость Шаллан…
– Он не Приносящий пустоту, – рассеянно подтвердила веденка.
– Мы должны его изучить, – сказала Инадара. – Как давно, по вашим словам, оно за вами следует?
Раздались тяжелые шаги – подошел Ренарин. Шаллан предпочла бы сохранить Узора в тайне, но, когда поднялся ветер, он начал громко жужжать. Теперь внимание ученых приковано к нему. Ренарин наклонился. Узор, похоже, его очаровал.
И не только его одного.
– Оно как-то в этом замешано, – настаивала Инадара. – Вы не должны так быстро отвергать одну из моих теорий. Я по-прежнему считаю, что оно может быть связано с Приносящими пустоту.
– Ведомо ли тебе что-нибудь об Узорах, старая женщина? – оскорбленно возмутился Узор. Когда это он научился говорить в таком тоне? – У Приносящих пустоту нет узора. Кроме того, я читал о них в ваших преданиях. Там упоминается о тощих руках, подобных костям, и жутких лицах. Сдается мне, если ты хочешь отыскать Приносящего пустоту, начать поиски следует с зеркала.
Инадара отшатнулась. Потом она ушла, сердитая, и принялась беседовать со светлостью Велат и ревнителем Исасиком о том, как толковать карту Шаллан.
Девушка улыбнулась, не переставая рисовать:
– Ловко ты ее.
– Я учусь, – ответил Узор. – Оскорбления представляются особенно полезными для моего народа, ибо в них правда и обман сочетаются весьма
