Уэйн опрокинул бутылку и вылил себе в рот последние капли рома. Потом сунул ее в карман пиджака. Хорошая бутылка. Можно будет на что- нибудь обменять.
Он перепрыгнул с лодки на причал и махнул рукой Реду, лодочнику. Славный малый. Подбрасывал Уэйна до нужного места в обмен на истории. Уэйн выплюнул изо рта монету, которую держал за щекой, и бросил Реду.
Тот поймал:
– Чего это мокрая? Никак перепутал ее с леденцом?
– Алломант не может толкнуть монету, если она у меня во рту! – крикнул Уэйн в ответ.
– Ты пьян, Уэйн! – со смехом отозвался Ред и шестом оттолкнулся от причала.
– И близко не дошел до кондиции! Этому крохобору Ваксу даже не хватило такта припрятать полную бутылку!
Ред развернул лодку, направляя ее к середине канала; его плащ заколыхался на ветру. Уэйн отошел от шеста, отмечавшего место для швартовки, и перед ним открылся самый грозный вид из всех возможных. Элендельский университет.
Пришло время для трех испытаний Уэйна.
Он потянулся было за ромом, но потом припомнил – мысли путались, – что успел его допить. Ржавь и Разрушитель! Наверное, не стоило опустошать бутылку. С другой стороны, благодаря рому можно не обращать внимания на насморк. Напившись вдрызг, он мог разок-другой получить по физиономии и даже ничего не почувствовать. В этом таилось своеобразное ощущение непобедимости. Дурацкое ощущение, но Уэйн был не из разборчивых.
Держа руки в карманах куртки, он поднялся к университетским воротам. Над входом была выгравирована фраза на великоимперском: «ГЛУБОКОПОЗНАНИЕ СУТЬ ВЕКОВЕЧНОЕ НАМЕРЕНИЕ». Мудрые слова. Уэйн слыхал, что они означают: «Голодный дух вечно жаждет знаний». Когда ему случалось проголодаться, он съедал булочку, но в этом месте было полным-полно умных ребятишек, а они все со странностями.
К воротам небрежно прислонилось двое мужчин в черных куртках. Уэйн замедлил шаг. Итак, на этот раз они его ждали, не скрываясь? Вот и первое испытание. Просто прелестно, ржавь побери!
Что ж, как и полагалось великому герою какой-нибудь истории, Уэйн собирался сделать все возможное, чтобы подобного испытания избежать, поэтому метнулся в сторону, прежде чем эти двое успели его заметить, а потом двинулся вдоль стены. Она окружала университет, словно укрепленное хранилище. Неужто кто-то опасался, что все знания утекут отсюда, как вода из ушей пловца?
Уэйн изогнул шею, выискивая путь внутрь. Пролом, которым он воспользовался в прошлый раз, заложили кирпичами. А дерево, по которому забрался в позапрошлый, спилили. Провалиться бы им всем на месте! Уэйн решил последовать другой великой традиции героев, столкнувшихся с испытаниями, и пустился на поиски какого-нибудь способа обмануть своих противников.
Диме обнаружился на ближайшем углу – стоял себе в шляпе-котелке и при галстуке-бабочке, но в рубашке с оторванными рукавами. Он верховодил одной из местных уличных банд поважнее, но никогда не ранил слишком уж тяжело тех, кого грабил, и с теми, у кого вымогал деньги, вел себя вежливо. Словом, был практически образцовым гражданином.
– Привет, Диме, – поздоровался Уэйн.
Диме глянул на него с подозрением:
– Ты сегодня коп, Уэйн?
– Не-а.
– Лады! – Диме присел на мостовую и достал из кармана металлическую коробочку.
– Ну-ка, ну-ка, – проговорил Уэйн, вытирая нос. – Что это у тебя?
– Жвачка.
– Жвачка?
– Ага, ее жуют. – Диме протянул шарик – мягкий на ощупь и покрытый чем-то вроде пудры.
Уэйн бросил на парня подозрительный взгляд, но решил попробовать.
– Хороший вкус.
И проглотил.
Диме рассмеялся:
– Не глотай, Уэйн! Жуй!
– И в чем суть?
– Да просто получай удовольствие. – Диме бросил Уэйну еще один шарик.
Уэйн сунул его в рот:
– Как идут дела между вами и Сапожниками?
Сапожники были соперничающей бандой этого района.
