– Мне по-прежнему не верится, что все это было у тебя в карете, – прошептала Мараси и украла одну из его сосисок.
Прямо с тарелки. Безобразие!
– Дорогая моя. – Уэйн почесывал голову, на которой красовался разноцветный террисийский убор, знак происхождения, которым Ханланаз гордился. – Уровень компетентности ученого зависит, прежде всего остального, от надлежащей подготовки. Я не покинул бы свой дом без соответствующего оборудования на любой жизненный случай, как не стал бы работать в лаборатории, не приняв должные меры предосторожности!
– Знаешь, а ведь на самом деле твой маскарад во многом опирается на голос, – заметила Мараси. – Как ты это делаешь?
– Наши говоры – одежда для наших мыслей, любезная. Без них все сказанное нами было бы голым, и мы с тем же успехом могли бы орать друг на друга. Ох, гляди-ка. Леди с десертами снова принесла булочки с шоколадом! Перед ними положительно невозможно устоять.
– Профессор Ханланаз?
Уэйн, шагнувший было в сторону булочек, замер.
– Надо же, это и впрямь вы! – продолжил тот же голос. – Я не верил, что вы действительно придете.
Обладатель голоса был в наряде из клетчатой ткани – таком просторном, хоть бери и цепляй его к шесту точно боевое знамя.
С одной стороны, Уэйн был польщен. Он создал свой облик, основываясь лишь на описании Мараси, так что обдурить кого-то, кто явно видел изображения профессора, являлось достижением.
С другой стороны… проклятье!
Уэйн вручил Мараси тарелочку и одарил строгим взглядом, говорившим: «Не вздумай это съесть». Потом взял вновь прибывшего под руку. Ткань костюма была и впрямь из ряда вон выходящей. Фабрика, на которой ее соткали, наверняка израсходовала всю годовую квоту на полоски.
– А вы у нас кто? – высоким голосом поинтересовался Уэйн.
Он заметил, что крупные мужчины вроде профессора Ханланаза часто обладают более тонкими голосами, чем пристало бы их телосложению. Хорошо, что он в свое время изучил южные говоры. Конечно, Уэйн еще добавил кое-что из университетского говора и расположил все на фундаменте из термолианских звуков «в» – так говорили в далеком поселке, где профессор вырос.
Создать хороший говор – все равно что смешать краски, чтобы получить точно такую, как та, что уже на стене. Чуть промахнешься с оттенком – и получится куда хуже, чем если бы ты выбрал совсем другой цвет.
– Я Рейм Малдор. – Мужчина пожал Уэйну руку. – Ну, вы же знаете мою работу об эффекте Хиггенса?
– Разумеется…
Уэйн выпустил руку Малдора и отступил на шаг. Изобразил, что нервничает в присутствии такого большого количества людей, и собеседник купился охотнее, чем покупают двухгрошовые напитки после окончания Истинного поста. Малдор был совсем не против предоставить предполагаемому отшельнику столько свободного пространства, сколько тот пожелает.
Это позволило Уэйну ускорить время для себя и Мараси.
– О чем, клянусь запястьями Гармонии, говорит этот человек? – прошипел он.
Мараси достала из сумочки книгу, которую купила в ближайшем магазине, пока Уэйн переодевался. Нашла нужную страницу.
– Эффект Хиггенса. Как-то связан с влиянием магнитов на спектральное поле. – Она пролистала несколько страниц. – Вот, попробуй это… – и протараторила Уэйну какую-то околесицу.
Кивнув, тот сбросил скоростной пузырь:
– Эффект Хиггенса – это старая песня! Гораздо больше меня интересует то, каким образом влияние статичного электрического поля производит схожие результаты. О, видели бы вы труд, который мы уже почти завершили!
Рейм побелел лицом:
– Но… но… я собирался сам изучить этот эффект!
– Значит, вы отстали по меньшей мере на три года!
– Вам бы стоило сообщить об этом в нашей переписке!
– И обнародовать свое следующее открытие раньше времени?
Рейм попятился, потом рванулся к лифту. Уэйн еще ни разу не видел, чтобы ученый двигался так быстро. Можно подумать, кто-то в вестибюле раздавал бесплатные лабораторные халаты.
– Боже мой, – проговорила Мараси. – Ты хоть понимаешь, какой хаос может возникнуть в их области?
– Ага, – согласился Уэйн, забирая свою тарелку с едой. – Тем лучше для них. Меньше будут штаны просиживать, размышляя о том о сем.
– Уэйн, они ученые. Это их работа.
– Откуда мне знать, – проговорил Уэйн, запихивая в рот сосиску. – Но, ржавь, если это и впрямь так, многое становится куда понятнее!
Губернатор Иннейт наконец завершил беседу и повернулся к Ваксу и Стерис. Телохранитель Дрим взмахом руки велел им подойти. Вакс ему не
