– Вы думаете, я стал бы искать мага эха из-за одного дома?
Несколько секунд палач с прищуром наблюдал за тем, как я, все еще растерянная, соображаю, потом добавил:
– Этот дом достался мне месяц назад. Мага эха я ищу гораздо дольше.
То есть Иден купил дом моих родителей до того, как нашел меня. Не то, чтобы мне сильно полегчало, совпадение выглядело подозрительно, но я взяла себя в руки.
– Для чего вам маг прошлого?
Сейчас гораздо важнее не то, что меня в очередной раз просчитали и подвели к определенным выводам. Да, я сижу посреди паучьей сети. В этой самой сети каждый день появляются новые нити, и я увязаю все больше в липких тенетах.
– Скажем так, – вторгся в мои мысли Иден, – после скандала, о котором вы, естественно, слышали, – палач раздраженно поморщился, – широкой общественности стала известна моя профессия и место, которое я занимаю в иерархии палачей. Спустя некоторое время мне стали поступать предложения определенного свойства. Вначале отказывался, а потом решил – никому не повредит, если окажу кому-нибудь пару мелких услуг.
Значит, за сходную цену, из денег, оплаченных за Миссу, он вытащил меня из тюрьмы по просьбе вампиров. А мои способности просто пришлись ко двору. Иден – обычный чиновник с титулом, не отказывающий себе в маленьких слабостях и небольших вознаграждениях за услуги, выходящие за пределы его непосредственных обязанностей.
В душе остался неприятный осадок. Неверное, воспоминания о маме разбудили во мне маленькую Лину, которая верила Эмилю и ждала, когда мама вернется.
– Спустя некоторое время я понял, что мне нужен не только Рикард, но и маг эха. Достаточно сильный, опытный и умеющий держать язык за зубами.
Я кивала в такт его словам, разглядывая дом, к которому мы подъезжали. А внутри испуганно билась птица, рвалась на свободу и хотела улететь отсюда подальше. Нет, не только отсюда, из столицы. Туда, где нам не будет больно. Торопливо убирая прорывающиеся сквозь внутреннюю фальшивую ауру огненного феникса всполохи серебра, я уговаривала ее – и себя – прекратить панику.
Ведь это всего лишь дом. Я не могла допустить оборот – он уничтожит всю маскировку. Одного доверия к палачу, основанного, скорее всего, на зверином чутье, мало, чтобы показать ему мою настоящую ауру. Если обернусь птицей – далеко не улечу, но окажусь слабой и беспомощной. Только старые, опытные и сильные фениксы могут долго находиться в облике птицы. Я к ним не отношусь.
– Прошу! – Карета остановилась, Иден ловко выпрыгнул наружу и подал мне руку.
Пришлось вылезать и идти по знакомой неширокой, выложенной камнем дорожке, мимо заснеженных кустов роз к тонкому кружеву ворот. Пока палач возился с проржавевшим замком и снимал нехитрые охранные чары, я разглядывала постаревший, но такой родной дом.
Всего два этажа, восемь комнат. По два окна на каждую. Сейчас они смотрят на меня мутными стеклами. Ровный белый камень кладки посерел, кое-где оброс мхом. Перила на крыльце больше не блестят лаком, они прогнили, обнажив железную основу. На ступеньках кое-где отвалились куски облицовочной мраморной плитки.
Старичок.
Глаза щипало, горло перехватывало. Нельзя позволить себе расплакаться. Я ведь не знаю, кто тут жил, и что с ними случилось.
– Я навел справки. – Иден выбросил в сугроб сломанный замок, открыть его палач так и не смог и просто распилил заклинанием. – Здесь когда-то жила семья обедневших дворян. Фениксов. Если правильно помню, белых.
Правильно.
Как же тяжело с наигранным интересом слушать о своей семье и равнодушно взирать на родной дом! Кажется, предки вспомнили обо мне и решили устроить испытание на прочность.
– Может, слышали, лет двадцать назад газеты писали о пропаже их дочери?
Равнодушно пожала плечами. Никаких мыслей не осталось, страха тоже, лишь апатия, усталость и зверский голод. Слишком много совпадений, чтобы это было простой случайностью. Но ведь и случайности бывают такими, что только диву даешься, как такое возможно.
Иден понял, кто я, и сдаст меня Эмилю? Использует в своих целях? Или я зря себя накручиваю? Палач считает меня огненным фениксом, а рассказывает это, чтобы оправдать свои действия. Дескать, без мага эха никак…
– Мутная история, – продолжал Иден, открывая ворота и протягивая мне руку. – Отец девочки умер, не захотел возвращаться.
– Какой ужас! – прошептала я непослушными губами.
– Девочка сбежала в день его смерти, опекун ее так и не нашел.
Я почти повисла на руке Идена, но смотрела в сторону, делая вид, что любуюсь заснеженными деревьями. Нельзя выдать себя! Не сейчас! Не ради себя, а ради отца, жертва которого будет бесполезной, если я раскроюсь.
– Хотя, как знать, может, он думал о чем-то подобном, раз подготовил бумаги и выбрал опекуна своему ребенку за полгода до смерти.
Не думал, его вынудили.
