вспоминать и вернулся обратно к машине.
Сеанс ожидания длился часа три, после чего нас опять погрузили в машины и вернули в Березняки. После чего был ужин и сон. Весь вечер я пытался вспомнить, что мне напоминало пожарище, и не смог.
Ничего мне не приснилось — и на том спасибо. Утро было таким, как предыдущее. Рано подняли, завтрака не дали, куда-то отвезли, где мы опять сидели в засаде, только на сей раз уже с запретом на магическое охранение. Временно нам заклинаниями пользоваться разрешили, но постоянную сигналку ставить — нет. Ну и засели в березняке и стали суп «по-ирландски» готовить и бдить: не пройдет ли кто-то по лесной дороге, руслу ручейка и поляне. В котелки вбухали все оставшиеся концентраты и консервы и сварили нечто жидкое и горячее. В лесу прохладно, потому пошло на ура. Я бы лично с утра лучше чаю принял, но можно и так. Минимизировав неудобства, продолжили бдить и досидели до визита какой-то тигрообразной твари. Ее солдатики подпустили на короткую дистанцию и расстреляли. По виду — не то тигр, которому некий колдун-извращенец присобачил обезьянью голову, не то обезьян, которого тот же извращенец несколько удлинил и в рыжий в черную полоску цвет перекрасил. Я к этой гадости не ходил, ходил Модест, а я в то время сугубо следил, не атакует ли нас еще кто, пока мы смотрим и удивляемся. Такое тоже бывает. Некоторые чуды своих детенышей так отводить глаза жертвам посылают.
Активировали амулет связи, примчался наш Тюленев, но эта тварь его особо не заинтересовала. Поглядел и по обычаю сжег, «чтобы корочка образовалась». Потом он убыл на переговоры к начальству, к обеду нас забрали с позиции, но покормить забыли. Поскольку запасов не было уже, ждали и терпели до полчетвертого у дороги, пугая проезжающих. Дождались Тюленева и с ним во главе вернулись в Березняки. Поели и спать завалились. Утром проснулись, подождали еще в гостинице, пока Тюленев ездил за указаниями.
Указания он привез, что пора возвращаться в Тверь и строго соблюдать режим молчания, что делали. А что тут разглашать-то? Сплошные пустые хлопоты. Конечно, нам-то всего не докладывают, и в итоге это оказалась какая-то успешная операция, а наша беготня и отсидка были вспомогательными. Или даже отвлекающими.
Все это один старый писатель называл «туманом войны». То есть ты что-то делаешь, не зная, что делает противник, а лишь предугадывая. А противник занимается тем же самым, предугадывая твои действия. В итоге вы как бы фехтуете в тумане, не видя, куда колете или рубите. А тут еще деятельность контрразведки подпадает под определение другого старого писателя, который говорил так, что в тайной войне, нанеся удар, ты не знаешь, что делает после него противник: зализывает тяжелую рану или корчится от хохота, глядя на тебя.
Прибыли мы обратно уже после обеда, поэтому я завернул в трактир, где поел. Еще по дороге домой зашел в лавку, купил разного вкусного на ужин себе и котенку, а также на завтрашний завтрак.
Теперь иду спасать добрых людей от кошачьего ига, в которое их вверг. Едва я, постучав, открыл дверь и вошел в их сени, как что-то впилось мне в ногу, так что я чуть не вскрикнул. Левчик это! Выпрыгнул из засады и взобрался по моей ноге ко мне на руки. Ну и проткнул когтем брюки мне на радость. Ах ты мой славный, соскучился… Ничего, сейчас тебя домой заберу, будешь жить дома, вместе со мной, это меня ненадолго забрали, и вот я вернулся…
Поздоровался с хозяйкой и поблагодарил ее за присмотр за котенком. Она ответила, что не стоит благодарности. Уход за Левчиком совершенно не затруднял. Он котенок послушный, тихий и непривередливый. Ну да, он действительно редко мяукает, и если чего-то просит, то просит молча. Смущает тебя взглядом, и ты начинаешь поиск, чего же надо дать так трогательно смотрящему на тебя животному. Еще раз поблагодарил их, оставил кулек конфет для Марины (она с отцом куда-то ушла), посадил котенка на плечо — и мы двинулись домой.
На плече Левчику держаться оказалось трудно, пришлось взять его на руки.
Прибыли домой, отключили охранные амулеты, красавчика покормили и устроились в гостиной, наскоро прибрав в ней. Левчик старался от меня не отходить — видимо, опасался, что, стоит ему отвернуться, и я опять пропаду. Не бойся, котинька. Вообще у меня было такое впечатление, что котик подрос. Или это я его не видел несколько дней и мне так показалось? Вряд ли котенок за несколько дней вырастет.
Но я буду не против, если он реально вырастет. Вот так мы сидели, котенок у меня на коленях, а я за столом, изучая карты и выписки. В нужном мне районе, где происходил сон о гусе, картографировано лишь русло Нократа и кое-где в сторону от русла. Это как раз глухое пограничье, малозаселенное, но относительно безопасное — нет за пределами казанской территории по Нократу аборигенских племен, которые могут серьезно угрожать. Вот выше по течению, там, где Ижевский эялет располагается, — там есть. Потому Поляны и форт напротив и укреплены — вдруг этим племенам взбредет охота вниз по Чулману пойти.
А выше по Нократу есть дело только для отдельных энтузиастов, которые охотой да рыбной ловлей промышляют. Вокруг Уржума вроде есть и земледелие, но я не силен в тамошних реалиях. Могу и попутать.
Значит, последний крупный поселок — это Уржум, а севернее него — только отдельные поселения и военные небольшие посты, в основном по реке Уржумке. А мне нужно в следующий приток с того же берега Нократа. Он где-то в двадцати — двадцати пяти километрах выше по течению. Это река Буй. На нее описание у наших географов есть, я его еще не спрашивал, ибо не знал, что понадобится. Русло реки описано, а вот дальше — нет. Возможно, в Казани что-то и имеется. Поглядим. Я начертил набросок плана местности, где мне придется действовать. Итак, 20–25 км выше по течению Нократа находится устье Буя. С виденным во сне совпадает. Дальше идем вверх по Бую. Километрах в 40 выше по течению его левый приток, который мне и нужен. Тоже совпадение. Если промахнусь мимо него — доплыву до этой плотины и вернусь. Если она существует.
