автоматически. Они магов раньше в качестве пассажиров или команды не утверждали, потому рассчитывают, что оформление меня займет дня три- четыре.
Теперь поедем в порт выяснять, есть ли те самые владельцы судов, которые бывают в нужных мне местах хоть изредка. Тут оказалось немногим лучше. Владельцы двух судов недавно ушли в плавание — и только боги ведают, когда вернутся.
Но не все так плохо: завтра к полудню должен быть еще один — капитан баржи «Аллигатор» Олег. Я спросил, как его фамилия. Но клерк не мог ее вспомнить, вспомнил лишь то, что зовут его Олегом и по названию судна его прозвали Аллигатором. Поэтому, по мнению клерка, найти его будет нетрудно: стоит лишь произнести прозвище. Ладно, посетим его завтра к полудню. Если договориться не удастся, пойду искать ту самую транспортную фирму, которая возит грузы на Арск и дальше. Адрес ее у меня записан, только я такой улицы и не знаю.
Попросил клерка воспользоваться телефоном и позвонил Кириллу домой. Трубку никто не взял. Ладно. Сегодня будет день отдыха, раз серьезные дела делаются через раз.
Поэтому я сейчас займусь культурной программой, то есть немного пошатаюсь по книжным лавкам и пойду в гостиницу, где, возможно, посплю. Дальше, ближе к вечеру, созвонюсь с Кириллом. Если он ничем и никем не занят, поужинаем вместе.
Книжные лавки меня ничем не обрадовали, потому я перешел ко второй части культурной программы, а именно — к послеобеденному сну. Вот тут никаких осечек не было. Снилось мне какое-то сражение из давно минувших веков, ибо работали там исключительно холодным оружием. В нем меня не убили, и это было совсем хорошо. Как-то начинаешь по-особому ценить такие сны, после которых сердце не выскакивает из груди.
Проснувшись, я полежал еще немного и припомнил, что в Казани раньше продавали очень вкусный напиток вроде лимонада, только настоянный не на лимоне, а на каких-то травах и ягодах. Кажется, он назывался «Звездочка». Если его делают до сих пор и он по-прежнему вкусен, можно будет завтракать или ужинать им и какой-нибудь подходящей сдобой. Например, взять виденную мной лепешку с мясом и сыром и еще какую-то другую, только сладкую. Как раз хватит на скромный завтрак. Ужин — ну это как мне захочется. Можно и посерьезнее поесть, а можно и так, только взять три штуки.
Я чередовал лежание на кровати с разными мелкими хозяйственными работами и периодически спускался вниз, к телефону. Кирилла все не было и не было, наконец он поднял трубку. Моему голосу обрадовался, но на предложение поужинать ответил, что его сейчас у министра просвещения на обеде так накормили, что он с содроганием думает о еде, и если еще чуть-чуть съест, то из него пойдет наружу фонтан еды. Поэтому он предложил мне приехать к нему домой — мы пообщаемся, а если я и проголодаюсь, он найдет, чем меня покормить. Сам же он есть не может по вышеизложенной причине.
Я закрыл номер, сдал ключ портье и пошел ловить такси.
Тут нужно рассказать, что в Казани принято, что если какой-то высокий начальник приглашает для доклада к себе подчиненных, то он должен приглашенных угостить. Но это принято не с самого низа, а приблизительно с уровня отделов в управлении градоначальника и выше. Размер угощения зависит от статуса. Если приглашает какой-то начальник отдела, то это обычно чай и восточные сладости. У министра же закатывается обед, с которого гости еле уходят от переедания. О докладе хану достоверных сведений не имею, а фантазировать боюсь. Надо спросить того же Кирилла. Если он сам не бывал, то кто-то из университета точно приглашался. Вообще это обычай, вполне достойный подражания.
Кирилл снимал квартиру на втором этаже двухэтажного деревянного дома. В квартире числилось не то четыре, не то пять комнат, из которых одна служила спальней, а одна рабочим кабинетом. Все остальное пространство занимали книги. Впрочем, их хватало и в кабинете, и в спальне. Я как-то поинтересовался, как Кирилл находит нужный том среди этого гигантского количества. Оказалось, у него четкая система распределения — книги такой-то тематики лежат на таких-то стеллажах, и на каждом стеллаже список всех книг на нем с точным указанием полки. А сзади на книжку налеплен ярлычок с кодом, где указана комната, стеллаж и полка, на которой она должна пребывать. Если Кирилл дает кому-то почитать, а этот кто-то может и оторвать этот ярлычок, то Кирилл принимает дополнительные меры по сохранению точного указания места книги. Какие меры? Магические, конечно.
Такси подъехало к дому. Кирилл уже стоял на балкончике и призывно махнул рукой, завидев меня. Я расплатился с водителем и пошел наверх. Дверь распахнулась, и мы обнялись.
Дальше я вытащил из пакета подарок ему — тубус с некой эльфийской рукописью. Это моя покупка, сделанная прошлой осенью у одного унтера, снявшего тубус с убитого эльфа. Я сам ее попытался прочитать, но понял только самое начало, которое было написано на доступном мне квенья. Последующий текст становился непонятен — не то потому что был зашифрован, не то потому что было использовано какое-то старинное письмо, о котором люди кое-что слышали, но только слышали. А второе хобби Кирилла — это расшифровка разных тайнописей. Не знаю, он их реально расшифровывает или просто приятно проводит время, разбирая, что за сведения скрыты за этим отрывком непонятного текста. Впрочем, и кожаный футляр, и сама рукопись были украшены эльфийскими орнаментами, потому выглядели достойно. Кирилл поблагодарил меня и в ожидании, пока я переобуюсь, вперился глазами в текст. И когда мы прошли в комнату, тоже старался не отрываться от него взглядом. Как только понятный текст кончился, он оторвался, наткнулся на мой ехидный взгляд, смутился и отложил рукопись.
— Я ее завтра еще погляжу. У меня сейчас в студентах есть полуэльф, весьма смышленый паренек. Попробуем с ним вместе разобраться.
— Разбирайтесь, разбирайтесь… У вас есть возможность превзойти нашу Академию. Никто в ней не продрался далеко.
— Да, Юра, ты не меняешься с возрастом. Тебя бы к нам вступительные экзамены принимать поставить. А я бы после тебя студентов принимал на курс, и мне за это ноги целовали, как спасителю и избавителю от тебя.
