Ваня подогнал машину к одной из пристроек, а мы с Виком неспешно пошли пешком, по дороге прикрыв ворота.
– Масштабно, – похвалил я. – Как ты планируешь всем этим распорядиться? Бросать на разграбление жалко, продавать тоже…
– Посмотрим, – бесшабашно махнул рукой Вик. – Может, внутри все давно прогнило…
Я с сомнением покачал головой. Дом выглядел крепким и могучим, как и все вокруг. Видно было, что содержался он в порядке, и даже теперь, когда смерть бывшего владельца изменила привычный распорядок, хозяйство велось не спустя рукава, а надежно и с любовью.
Из дома вышел высокий лысый крепыш, на вид лет шестидесяти, с двустволкой в руках и недоверчивым прищуром серых глаз. Одет по-простому: в рабочие штаны, черную куртку до пояса, высокие сапоги. На голове – кепка.
– Кто вы такие? Это частные владения! Убирайтесь прочь!
– Спокойнее, герр Буль, моя фамилия – Ларин, я сын господина Штерна, который вас нанимал. А этот господин новый владелец дома, его фамилия Гусев! Знакомьтесь!
Буль опустил ружье.
– Прошу извинить. Меня не предупредили о вашем визите. Тут разные люди шляются, бдительность не помешает.
– Конечно, полностью с вами согласен! – подтвердил Вик, пришедший в полный восторг от старика с ружьем. Он вообще любил подобный типаж мрачноватых деревенских ковбоев. – И спасибо вам за нее! Я это ценю!
– Желаете осмотреть дом?
– Непременно!
Буль пошел впереди. Похоже, что он успел здесь освоиться и шагал уверенно, словно хозяин. По его виду и сказать было нельзя, что он лишь малооплачиваемый наемный работник.
– На первом этаже гостиная, кухня и пара служебных комнат, – объяснил Буль, едва мы зашли в дом. – А на втором – хозяйская спальня, кабинет и библиотека. Я туда и не поднимаюсь вовсе. Кабинет заперт на ключ, когда приходит Катинка, то убирает только в спальне да протирает пыль в библиотеке. Ключа от кабинета у нее тоже нет. Думаю, в вашей связке он найдется…
Приметил, старый ковбой, что Вик держал в руках увесистую связку ключей, выданных герром Штерном. Зоркий глаз, верная рука. Да по таким наблюдательным старикам наша контора плачет! Ведь чаще всего вовремя подмеченная мелочь стоит больше, чем погоня через весь город со стрельбой.
Интерьер дома не блистал ни роскошью, ни современностью. Казалось, тут ничего не изменилось за последние сто пятьдесят лет.
Массивная резная мебель из темных пород дерева, глубокие кресла с обивкой, которую давно пора было менять, высокие потолки, тяжелые портьеры на всех окнах, шкуры, в беспорядке разбросанные тут и там, да пианино, скромно стоявшее в углу. Только в небольшой кухоньке царили свет и уют, но это была вотчина Катинки, и вряд ли Вольфганг Берг часто тут появлялся.
– На второй этаж вы уж сами, господа, – Буль подвел нас к лестнице. – А мне еще парк обойти надо. Он не слишком большой, но детки соседские повадились яблоки воровать. Непорядок!
– Вы там их слишком не шугайте, – напутствовал его Вик. – Мне яблок для детей не жалко, все равно пропадут.
– Детки или яблоки? – мрачно спросил или, может, пошутил Буль и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился к выходу.
– Забавный тип, – я посмотрел ему вслед. – Говоришь, он получает всего четыреста евро?
– Да-да, – Ване было не до мрачного старика. Его душа рвалась на второй этаж, в кабинет Берга. – Отец жаловался, что никого не мог подыскать на это место, а больше платить не посчитал нужным. Ведь средства не его, а наследник, то есть вы, мог и не одобрить траты, которые пришлось бы возмещать моему дорогому родителю. А этот Буль сам пришел по объявлению и согласился без малейшего торга. Отец радовался. Может быть, уже пойдем, поглядим, что там наверху?
– Пойдем…
Вик, на правах нового хозяина, пошел первым. Редкие лампы под потолком давали слишком мало света, и я чуть было не споткнулся, но Ваня вовремя придержал меня за рукав пиджака. При этом мне показалось, что пальцы его нервно подрагивают. Вот что значит азарт историка!
Лишь поднявшись по лестнице, мы попали в библиотеку, занимавшую почти весь второй этаж. Все пространство вокруг заполняли тяжелые стеллажи с сотнями и тысячами фолиантов, многие из которых, даже на первый взгляд, насчитывали… очень много лет. Между стеллажами вели узкие проходы, но что находилось впереди, с того места, где мы стояли, было не разобрать.
– Да тут настоящий Клондайк! – восхищенно присвистнул я. – Вик, слушай, как бы не оказалось, что эта библиотека стоит больше, чем осталось на текущем счете твоего дяди! Я уверен, многие за нее просто глотки готовы перегрызать!
– Мне кажется, – отчетливо выговаривая слова, сказал Вик, – что уже перегрызли…
Я сначала не понял, о чем он говорит, но тут испуганно вскрикнул Иван, и я, наконец, увидел.
Между двумя рядами стеллажей, прямо в проходе, неподвижно лежала пожилая женщина, зажав в руке пушистую тряпку для пыли.
