Нед кивнул, вздохнул, набирая воздуху в грудь, и поднялся по крыльцу, сделанному по единому деревенскому образцу – высокие ступеньки, перила, окрашенные морилкой под дуб.
В доме и правда воняло. Тяжелый запах стоял во всех комнатах, через которые прошел Нед. Сразу становилось ясно, что тут лежит тяжело больной человек.
Салли лежала на кровати, и от нее шел запах грязного тела, нечистот и пота. Она смотрела в потолок неподвижными глазами и на появление гостей не обратила ровно никакого внимания. Нед прислушался к ее эмоциям и удивленно поднял брови – никаких эмоций. Совсем никаких! Как будто перед ним лежал самый мертвый из всех мертвых – труп.
Нед задумался: а если вылечить не удастся? Если демон уже настолько повредил ее мозг, что это необратимо? И тут же успокоил себя: как-то раз, вспоминая заклинание, которым наградил обидчиков, он выяснил – это демоны нулевого уровня, больше действующие на душу, чем на тело. Возможно, часть ее памяти будет утеряна, но мозг должен остаться цел.
– Всем молчать! – приказал он, оглянувшись на людей в комнате. Здесь были мать Салли, двое служанок, прибиравших в комнате, и телохранительницы, стоявшие у Неда за спиной.
Выпустить заклятие легко – три слова, движение рукой… и пошла Салли домой на остатках разума, забывая, что с ней случилось. А вот снять… снять уже сложнее.
Заклинание из тридцати слов, сложные пассы руками – все это для того, чтобы извлечь бестелесного паразита, не повредив плоти.
Падают слова, тяжелые, как гири. Двигаются руки, сплетая сложную вязь движений. Открыв рот, смотрят на все это женщины в комнате – одни с восхищением, другие с испугом.
Руки Неда начинают светиться, и за ними остается след, какой бывает от раскаленной головешки, если темным вечером быстро махать ею в воздухе. Возникают запахи… Одни еще более отвратительные, чем те, которыми наполнена комната, другие прекрасные, как аромат цветущих деревьев, третьи жесткие, будто пахнет раскаленное железо, опущенное в водяную бочку.
Наконец заклинание заканчивается, в воздухе что-то зазвенело, будто лопнувшая тетива мощного армейского лука.
Над головой лежащей девушки образовывается маленький темный смерч. Он закручивается, вытягивается вверх – и вдруг с хлопком исчезает.
С минуту ничего не происходит, потом Салли глубоко вздыхает, поднимает руку и касается зажмуренных век. Недоумевая, поворачивает голову, и ее взгляд упирается в Неда, стоящего возле постели. Тогда она ойкает и возмущенно говорит, с трудом ворочая непослушным языком:
– Ты как здесь оказался?! Кто тебя пустил, безродный?!
Потом она вдруг понимает, что Нед здесь не один, снова ойкает и натягивает на обнажившиеся бледные бедра подол выпачканной в нечистотах рубахи:
– Что вы все тут делаете?! Пошли вон! Папа! Папа! Прогони их! Кто вы такие?!
Нед молча поворачивается к двери, находит взглядом хозяйку дома, прижавшую к лицу ладони и молча роняющую слезы:
– Готово. Я сделал что обещал. Запомните, что я говорил.
Женщина мелко-мелко кивает, бросается к дочери, и, уже перешагивая порог, Нед слышит:
– Кто пустил сюда всех этих ублюдков, мама?! А где папа?!
Конор усмехнулся. Ей многое придется узнать. И, скорее всего, действительность Салли не порадует.
У него не осталось к девушке никаких чувств – когда-то он на самом деле был в нее влюблен… по крайней мере ему так казалось. Теперь – уже не кажется. Разве она сравнится с Сандой или с Амелой? Никогда.
Выйдя на крыльцо, вдохнул свежий морской воздух. Отсюда хорошо видны морские просторы, ничто не загораживало вид. Дом стоял чуть выше остальных домов деревни, на пригорке, потому пристань и море до горизонта, сверкающее под послеполуденным солнцем, были как на ладони.
Нед присмотрелся – или ему показалось, или на горизонте виднелась маленькая темная точка, корабль? От яркого света глаза у него заслезились, и, как он ни пытался рассмотреть точку, ничего не увидел. Может, показалось?
Встряхнув головой, отогнав лишние мысли, Нед спустился с крыльца и предложил посетителям:
– Пойдемте к следующему? Эту вылечил.
– Как прошло, нормально? Скажи, нормально?! – жадно спросил трактирщик, пытаясь схватить Неда за рукав, но тут же его попытка была пересечена бдительной телохранительницей, врезавшей по этой руке так, что Согор скривился от боли.
С двумя другими проблем тоже не было – только так же, как и Салли, они долго не могли понять, где оказались, – для них все закончилось тем днем, той минутой, когда они пришли к Неду, чтобы его избить, поизмываться.
Нед не дал им времени осознать происшедшее и сразу ушел – он боялся, что или сам пристукнет мерзавцев, или же какая-нибудь из телохранительниц смахнет голову незадачливому болвану за неуважение к конору и за попытку совершить в его адрес какие-то агрессивные действия.
Последним в этот день он лечил сына кузнеца – здоровенного туповатого парня, в общем-то незлого, бывшего в этой компании возомнивших о себе, можно сказать, на побегушках.
