ведь ставить их на место. Главное, чтобы без стволов…
Через десять минут прозвучал звонок, еще через пять из студии выпорхнула Варя, и мы зашагали вниз по лестнице, направляясь туда, где стояла припаркованная Варина машина.
Нет, все-таки я куплю машину! Вот есть что-то завораживающее, волнующее сердце мужчины в этом аппарате! Тонкий запах бензина точно гораздо приятнее носу мужика, чем сладкий запах духов! Новый салон пахнет краской, пластиком, музыка играет – чудо, а не машина!
Только вот двери здесь две – я хочу, чтобы были четыре, и салон побольше! Хмм… а может, иномарку купить?! А что – у меня денег теперь куча! Сколько – сам не знаю, но по прикидкам, только в пачке долларов их тысяч пятьдесят, не меньше. И это все мои деньги, никто о них не знает и претендовать на них не может!
Приметно только слишком… с иномаркой-то. Новых, хороших иномарок на улицах не так-то и много. Сразу видно ее, издалека. А как тогда заниматься Чисткой, если тебя все вокруг тут же «срисуют»?
Нет, дурь это все! Дурь от излишнего количества денег! Вот что значит – разбогатеть! Деньги в голову ударили, ага…
И я вдруг увидел перед глазами картинку – стриженые головы детдомовских ребят, их глаза… увидел, как они смеются, глядя на мои ужимки на сцене, и с какой-то грустью и даже тоской снова подумал – а может, я не тем делом занялся? Может, мне и правда пойти работать актером? Неужели вся жизнь состоит только в том, чтобы я, как ассенизатор или дворник, очищал мир от дерьма?
В самом деле – почему именно я?! За что мне это?! Я, может, тоже хочу жить спокойно, не думать о том, как кого-то убить и не быть убитым!
И тут же внутренне усмехнулся – ведь вру! Сам себе вру. Я не могу без этого. Я «наркоман». Не могу без поедания Бесов! Не мо-гу! Тем более теперь, став Альфой.
– …и чего молчишь?! Я с тобой уже полчаса разговариваю, а ты как чугунный! Да, нет, и все! Эй, ты живой, что ли?!
– Прости. – Я оглянулся по сторонам, усмехнулся: – А куда мы едем? Что-то долго уже едем! Куда везешь?
– Давай в кафе зайдем, посидим поболтаем, а? – Варя улыбнулась, и у меня по коже прошли мурашки. Ну до чего же обольстительна, чертовка! Вот на самом деле – есть красивые, очень красивые женщины, но на них не хочется смотреть долго. Просто отмечаешь для себя: «Да, красивая! Хороша!» – и пошел дальше. А Варю все время хочется прижать к груди, обнять, целовать ее щеки, нос, лоб, полные губы… трогать, гладить гладкую, упругую кожу, пахнущую полынью и запахом шампуня, защитить от всех бед на свете! Прикрыть собой, умереть за нее!
Я встряхнул головой, наваждение рассеялось, а Варя как-то странно посмотрела на меня, приоткрыв свои сочные губки в ехидной улыбке. Знает ведь, негодяйка, как воздействует на мужчин! Точно знает! И я не исключение! М-да…
Мы остановились возле витрины небольшого кафе, вышли, Варя кликнула сигнализацией. Машина моргнула, и Варя победно улыбнулась. Ей явно нравилось, что у нее есть новая машина, что она может вот так, демонстративно покликать сигнализацией, ловя завистливые взгляды девушек, проходивших в это время мимо нас.
Новая машина, красивый парень – о чем еще может мечтать современная девушка?
О свободе, наверное. О свободе – от всего. И главное, от постылой опеки строгого отца. Потому и уехала так далеко от дома, потому и пошла наперекор ему в художественное училище, а не в любое другое заведение. Просто потому, что это ее воля, не его!
Ну что же… конфликт отцов и детей был и будет всегда. Интересно, у меня был бы конфликт с моим отцом, если бы я, как все, жил в своей настоящей семье?
Были ли у меня конфликты с Петровичем? Если только один раз, тогда, когда я поссорился с ним после нападения на мать. Рабочие моменты – окрики и даже ругань – не в счет. Он же не со зла, и мы все это понимали. Он бы за нас всех порвал! Как медведица за медвежат!
Ох, Петрович, Петрович… кто-то ответит за твою смерть, точно! И я уже примерно знаю – кто именно.
Мы сидели в кафе, ели какие-то салатики, котлетки, пили кофе с пирожными. Выбирала Варя, и надо сказать, она хорошо разбиралась в том, что заказывала. Цены, как я посмотрел, были довольно высокими – это кооперативное кафе, не государственное. Даже бутылка пива стоила вместо сорока копеек рубль с лишним.
Впрочем, мне было на это плевать. Раздувшийся от денег портфель лежал рядом со мной, и я бы, наверное, мог сейчас купить все это кафе вместе с его содержимым, не то что какое-то там пиво!
Само собой, пива я не пил. Варя тоже. Она была за рулем, а я не любил и не употреблял спиртное – по известным причинам.
Мы болтали обо всем и ни о чем. Варя рассказывала, как учится, что хочет открыть свою галерею, но только вот папа не одобряет эту идею, считает, что ничего у нее не выйдет. Что ей надоело быть у него под пятой, и только здесь, далеко от него, она может чувствовать себя свободной, живет, дышит полной грудью.
И чтобы я не думал, что она такая из себя шлюха – ну да, встретилась пару раз с Колей, да, переспала с ним, ну и что такого? Она взрослая женщина, у нее свои потребности, ведь мужчины-то себе не отказывают в удовольствии знакомиться с женщинами и завлекать их в постель?! А почему такая несправедливость к женщинам?!
Я кивал, поддакивал, слушал эту лабудень и думал о своем. О том, что мне еще предстоит сделать, когда вернусь домой. О том, как там живет мама. О
