– Эй… – шепотом позвала я непонятно кого.
– Иди не оглядываясь, – высунулся из воды хмырь.
– А…
– Да ничего с ним не будет! Слово даю. Пусть кикиморы немного повеселятся, делая твоему красавчику комплименты, – фыркнул он. – Глядишь, и вежливости, и доверию научится.
Я вздохнула, поняв, что спорить бесполезно. Да и время уходит…
– Даешь слово, что с ним ничего плохого не случится? – все же переспросила я, вспоминая, что если нечисть слово даст, то нарушить его не сможет.
– Даю, – уверенно сказал хмырь болотный, с бульканьем исчезая в воде.
И что мне оставалось делать? Да ничего, кроме как идти по дороге. И я пошла. Если честно, то было жутковато шагать одной через болото ночью. Я время от времени вздрагивала из-за непонятных шорохов и кваканья лягушек. И каким-то чудом, не иначе, ни разу не оглянулась. Сдается, у болотного хмыря магия такая, что тропинка вмиг исчезнет, а я окажусь тонущей в болоте. Как из последнего выбираться – меня в Академии не учили, а зря…
Шла я так, шла и дошла до избушки. М-да… чувство юмора у нечисти точно есть. Даже, я бы сказала, с избытком.
Избушка была низенькой, заросшей мхом и мухоморами, в грязном окошке горел свет. Я осторожненько подобралась, попыталась разглядеть, что там происходит, но потерпела неудачу. Призвала лук со стрелами, подошла ко входу и распахнула двери. Споткнулась о порог и села, испуганно ойкнув. И хорошо, что села. Картина передо мной развернулась та еще…
Сашка, живой и невредимый, но почему-то в одних трусах, с карандашом в зубах ползал по листу бумаги, расстеленному на полу. За ним на четвереньках в легкомысленной пижамке, состоящей из топика и шортиков, ползла Дира, изумленно хихикая и пялясь на Сашкин… э… на моего друга больше, чем то ли на рисунок, то ли чертеж. Ларан устроился на скамейке, положив голову на колени Гвен, облокотившейся на стол и надувающей огромные мыльные пузыри, от которых пламя свечи колыхалось так, что грозило перекинуться на занавески в цветочек.
На меня не то что не посмотрели, но даже не оглянулись, когда я села. Не заметили.
– И что здесь происходит? – осведомилась я, не делая попыток встать на ноги.
А зачем? Все равно ведь от шока снова окажусь в этом положении.
Четыре пары глаз оглянулись и уставились на меня.
– Пенелопа! – первым пришел в себя Сашка.
Он как-то неверяще на меня посмотрел и блаженно вздохнул.
– Сестренка! Как мы рады тебя видеть! – воскликнул Ларан.
Я поднялась на ноги.
– А мы поженились! – огорошил Сашка, из-за чего я снова села мимо стула, в очередной раз отбив копчик.
– Как?
– А чего тянуть-то, если все ясно? – весело спросила Дира.
Лично мне ничего не ясно. Что за дурдом-то происходит?
– По порядку объясните.
– Я люблю Диру, – сказал Сашка.
– А я люблю Гвен, – отозвался Ларан.
– А я Сашу.
– А я…
– Погодите, – попросила я. – При чем тут свадьба-то?
– Мы прошли под цветочной аркой. Богиня связала наши судьбы, – сказали они хором, не сговариваясь.
Твою ж… Элорис драхт! Так вот почему Ларинель знала, что Кара тут ни при чем. Сладкие парочки просто решили пожениться!
В голове не укладывалось. Это ж насколько надо быть безалаберными и безответственными? И влюбленными. Мы с ума сходим которые сутки! Оборотни, драконы, эльфы… И ладно Ларан и эльфийки-малолетки, но Сашка… Вдумчивый, серьезный Сашка, который всегда вытаскивал меня из передряг, чтобы он поддался на такую авантюру? Решительно не понимаю. Как другу это в голову пришло? Впрочем, диагноз ясен – влюблен.
– И что мешало вам сделать это, поставив в известность родителей? – поинтересовалась я, невероятными усилиями сдерживая гнев.
Так хотелось после всех волнений и переживаний наподдавать им как следует. Прямо руки чесались.
– А если бы они были против? – спросила Дира, капризно надувая губки.
– Да и я мала по меркам эльфов, – вздохнула Гвен.
Ларан прижал ее к себе и ласково поцеловал в волосы.
Сашка сделал то же самое, только с Дирой. И в глазах этой четверки такой свет засиял, что я застонала. Детский сад какой-то! Мы же взрослые,
