И так же резко вместе замолчали.
– Кстати, у нас на Земле есть занимательная сказка – про Белоснежку и семерых гномов, – неожиданно добавила я.
– И? – пытливо посмотрел профессор Свергрем.
– В ней при помощи отравленного яблока злая мачеха из зависти погружает девушку в вечный сон. И Белоснежку спасает поцелуй истинной любви, – осторожно выдала я.
Дракон вздрогнул и прикрыл глаза. Преподаватели удивленно переглядывались.
– Хотелось бы, чтобы сказка оказалась правдой, – ответил Лилирей. – Но у Эрика нет возлюбленной, Пенелопа.
Я вздохнула. Знаю.
– Мы отыщем способ его спасти, – твердо сказал профессор Рин, стоящий рядом с директором Ранасом.
– А раньше такие случаи бывали? – спросил Сашка. – Ну, чтобы кто-то уснул вечным сном и проснулся?
– Да. Единичные, – ответил профессор Свергрем. – Мы опробовали способы, благодаря которым снималось заклятие.
М-да… Все веселее и веселее становится. Но я ни за что не сдамся! Только кто же такое мог сотворить?
– Цветок остался?
– Он рассыпается через двадцать минут после использования, – пояснил профессор Рин.
Черт! Даже магический след не взять. Определенно работал профессионал.
– Где он растет? И кто его мог добыть? Это же кто-то из Академии сделал. Больше некому. А мы вчера все здесь были.
– В подземных пещерах растет. Для того чтобы его сорвать, нужно… убить, – ответил Рин, серьезно смотря на нас с Сашкой.
Час от часу не легче! Среди нас прячется убийца!
– Отследить и проверить, где был каждый из студентов, невозможно, – пояснил директор Ранас.
Так. Не отчаиваться. Я все смогу. Если бы зацепки еще были… Я, волнуясь, потеребила синий кулон, невольно приковывая к себе взгляды. Должен быть выход! Обязательно! Посмотрела на Сашку, Светозара, Сандрию. Хм-м-м… А идея неплохая.
– Сандрия, нужно предсказание, – твердо сказала я.
– Зачем? – хором спросили все.
– Затем, что я – единственная, кто обладает талантом поиска. И бездействовать не намерена. Эрик мне дорог.
Повисла пауза. В мгновенной тишине было только отчетливо слышно, как жужжит где-то под потолком шмель. Сандрия Сияющее Око подошла, взяла меня за руки.
– Думай об Эрике, – просто сказала она, смотря в глаза. – Я введу тебя в транс.
Я кивнула и замерла. Зрачки девушки увеличились, комната стала терять очертания…
Темнота. Страшная, жуткая, обнимающая со всех сторон. В такой обычно прячутся маньяки и убийцы, а также все остальные выдуманные и невыдуманные чудовища. Вгляделась, стараясь понять, где нахожусь. Сложно ориентироваться, когда ничего не видишь, не ощущаешь запахов и звуков. Стены шершавые, каменистые. Пещера? А под ногами колышется… если бы могла, взвизгнула. Но больше от неожиданности. Цветы! Похожи на ромашки, но только лепестки шире и от росы блестят, словно кто-то на них пролил слезы. И те так и застыли, скорбя и храня чье-то горе.
Посреди поляны появился камень. Гладкий, покрытый какими-то значками, больше похожими на руны. Неожиданная вспышка – и на валуне оказалась золотистая шкатулка, слабо мерцающая голубоватым светом. Я к ней потянулась, и вокруг снова сгустилась темнота, вязкая, как кисель.
Закрыла глаза, вздохнула, открыла, немного поморгала, привыкая к дневному свету в кабинете директора Ранаса.
Преподаватели смотрели на меня и молчали.
– Саш, ты сможешь нарисовать? – осторожно спросила я.
– Что? – быстро встрепенулся друг, хватаясь за карандаш и блокнот, который всегда носил при себе.
– Небольшая пещера с темными цветами. Среди них камень. Золотая шкатулка с письменами. Не знаю чьими, – созналась я под пытливыми взглядами.
Профессор Свергрем и директор Ранас переглянулись. Последний взмахнул рукой, и передо мной встали строчки с золотыми буквами.
– Эти? – спокойно спросил маг.
– Да, – удивилась я. – А что они означают?
– Иди за звездой Алираванель. Она приведет тебя к мечте, – ответил директор Ранас.
Познавательно. И как понятно-то!
– А…
– По одной из легенд, шкатулка принадлежала Великой Праматери, сотворившей наш мир. В ней находится вещь, дарующая реализацию желания, – сухо дополнил профессор Свергрем. – Последний дар нашей Создательницы – исполнение одной заветной мечты у одного достойного.
– Естественно, никто не знает, где она. Ее столько смельчаков и дураков искали, – сказал Лилирей, при этом так грустно улыбаясь, что я подумала:
