наказания.
– Я велела высечь эту рабыню за нерадивость. Она получила свое, какие еще нужны правила? В ее досье внесены соответствующие записи.
– Это я проверю, леди. – Лера интонацией выделила обращение, не скрывая, что она думает о таких леди. – Вам следует знать, что после наказания плетью рабыне положено наложить смягчающую мазь, а на следующий день ее нельзя привлекать к работе.
– Где это сказана такая чушь? – Госпожа даже задохнулась от возмущения, что кто-то пытается покушаться на ее власть над рабыней, которую она уже считает своей собственностью.
– Статут рабов, раздел наказания, подраздел исключение пыток, – быстро отчеканила Лера. – Очевидно, вы прочитали только первые главы этого опуса, где говорится о ваших правах. Согласно статуту, наказанием является только боль во время порки. Причинение боли после наказания, в том числе не принятие мер по ее снятию, а также принуждение к работе в течение первых суток после физического наказания в этом документе определено как пытки. Исполнение статута возложено на специальную службу надзора при рынках рабов. Эта рабыня наверняка закреплена за кем-то из инспекторов. И он имеет право провести контроль в любое время. Надеюсь вам, леди, известно, что пытки в империи Арден запрещены и караются по закону, независимо от статуса свободного гражданина? Причем абсолютно без разницы, к кому они были применены. К свободному, рабу или даже к неразумному животному.
– А ты откуда все это знаешь?
– Меня готовили для работы в доме герцога де Гинзорского. Отношение этого рода к этим вопросам общеизвестно. И по требованию герцога все служащие его дома обязаны знать подобные документы. Это касается и прислуги. В договоре особо оговаривается возможность привлечения прислуги для расследования. Как вам известно, род Гинзорского уже несколько поколений возглавляет отдел по контролю за запретными технологиями. Согласно заказу герцога, в школе служанок я прошла полный курс по законам на эту тему.
– Вот как? – стушевалась женщина. – А что же ты делаешь тут?
– По личной просьбе первой фрейлины ее величества Цериандры Ангодской его сиятельство отказался от моего распределения в пользу императорского дворца. Я приняла приглашение на работу в покоях ее высочества.
– Ну хорошо, раз так, я не возражаю. Ты, – леди Ритара со злостью глянула на Майю, – сегодня выполняешь то, что скажет леди Лера, а завтра тебе лучше не опаздывать на занятия.
Дама резко развернулась и, не прощаясь, вышла.
– Ниэла, – рассеянно произнесла Лера, глядя на закрывающуюся дверь.
– Простите, моя госпожа? – Вопросительно посмотрела на нее Майя.
– Ничего. Я не леди, а ниэла. Мои родители принадлежат к дворянам, но этого все же недостаточно, чтобы называться леди. Да и состояние наше невелико, иначе бы я тут не стояла. – Лера тихо хохотнула. – Впрочем, ладно, пошли.
Комната, в которую привели Майю, располагалась на том же этаже, только дальше по коридору от общей спальни. Она была небольшой и рассчитана всего на трех человек. В основном обстановка была та же, что и в общей спальне. Те же неширокие кровати, шкаф до потолка, и почти во всю стену, видимо общий, небольшие столики и тумбочки около кроватей. В отличие от общей спальни, в углу комнаты находился визиофон. А около каждой кровати стояло трюмо с большим зеркалом. Каждая из трех кроватей имела раздвижную ширму, с помощью которой при желании можно было отгородиться от остальной части комнаты. Таким образом, проживающие тут как бы имели хоть и маленькое, но свое собственное пространство.
Молча указав на стул посредине комнаты, Лера, что-то ворча, полезла на верхнюю полку шкафа и извлекла пузырек с темной жидкостью.
– Ты чего стоишь?
– Мне нельзя на стул, моя госпожа.
– Хватить называть меня госпожой, зови по имени.
– Но это же нельзя!
– Да? Хм, не знала. Ну-ка, расскажи, что там тебе еще нельзя?
Выслушав ответ, она задумчиво потерла лоб.
– К сожалению, тут возразить нечего. Такие запреты действительно есть. Хоть и не в статуте. Это скорее внутренние правила. По крайней мере, я о них слышала. И их нарушение влечет серьезное наказание. Лучше не нарушать пока. Правда, до сих пор я не слышала, чтобы кто-то требовал их досконального исполнения. Это страшно неудобно в повседневной жизни. Ладно, ложись на мою кровать лицом вниз. Я разрешаю.
Майя осторожно легла, как было велено. Почувствовав запах настойки, втянула воздух.
– Индула весенняя?
– Да, разбираешься?
– Мама учила. Мне нравились травяные чаи.
– И где сейчас твоя мама?
– Погибла в аварии, вместе с папой.
– Извини, я не хотела. Ну вот, теперь полежи тут.
