— Я сражаюсь, как никто другой, кого тебе приходилось видеть. Пойдем со мной, друг. Я представлю тебя и, возможно, позже покажу, как танцуют с хопешом.
Кейн оглянулся на хмурого Джерека и Темного Сына, тот кивнул ему.
— Из меня танцор — так себе, — сказал он неуверенно. — Но, думаю, никогда не поздно попробовать.
К тому времени, когда спустились сумерки, армейский лагерь был полностью готов. По всему холму, на котором разбили бивак, вспыхнули костры. Наемники с юга, очевидно, находили ночной воздух слишком прохладным для себя, в отличие от Кейна и Джерека, которым было жарко в их кожаных доспехах.
Кейн считал, что сумнианцам можно простить эту маленькую слабость после всего, что он повидал, сойдя на берег. У наемников царила такая дисциплина, с какой он никогда не встречался в Высоких Клыках. Двигались они целенаправленно, и каждый знал свое место, несмотря на то, что все были равны под началом своих генералов.
Это люди, живущие ради войны. Генерал д’Рак сообщил ему, что каждый наемник в батальоне должен заслужить свое место, и, как результат, здесь нет трусов или отстающих. Кейну казалось, что они сильно отличаются от солдат в красных плащах, которых он встречал в Сонливии. Если даже половина этих сумнианцев настолько же искусна, как д’Рак, то Алая стража не имеет никаких шансов выстоять против них.
Подвигав ногой, он опять сморщился от боли. Генерал показал ему, как сражаться на изогнутых мечах, устроив танцы с хопешами — тренировочный бой с двумя воинами, которых успешно обезоружил. Затем он протянул оружие Кейну, и тот отдал хопешам должное, хотя клинки были непривычны для его рук. Когда пришло время вращаться, как показывал генерал, Бродар запутался в собственных ногах и шлепнулся на задницу. У Джерека могло получиться получше, принимая во внимание, что он предпочитал держать оружие в обеих руках, но в ответ на предложение д’Рака Волк лишь мрачно покачал головой.
— С тобой все в порядке? — спросила Саша, заметив, что Кейн потирает мышцы ноги.
— Небольшой спазм, — ответил он, хотя на самом деле болело изрядно. Выяснилось, что безумные прыжки без должной разминки — занятие для молодых. «Как и все остальное», — думал он.
Брианна, Темный Сын и два генерала находились в палатке Зана, где, несомненно, обсуждали планы завтрашнего марша. Откуда-то сзади до Кейна донесся смех Трехпалого. Бывший заключенный легко сходился с людьми, был скор на шутку и улыбчив. И все же Кейну не нравилось, как он пялился на Сашу. Он решил держаться к ней поближе — на всякий случай. Она может постоять за себя, ему это известно, но одинокая девушка среди множества воинов всегда привлекает непрошеное внимание.
— Почему он все время один? — спросила Саша, кивая на Джерека. Тот сидел у костра, глядя в никуда.
— Волку нравится быть наедине с самим собой, — ответил Кейн. — Просто он такой.
Саша нахмурилась.
— А где он получил шрамы?
Бродар ответил не сразу.
— Когда он был еще мальчишкой, на его семью напали люди вне закона. Те, у кого нет преданности никаким вождям. Они заперли семью в доме и подожгли его. Волк был единственным, кто выжил. Его мать, отец, братья и сестры — все погибли в пламени.
— Поэтому в нем столько гнева?
— Возможно. Завоевать его доверие нелегко.
— Он доверяет тебе.
— Я вытащил его из огня.
Саша посмотрела на него.
— Ты спас Джерека?
Кейн кивнул.
— Я убил бандитов. Нашел парня, когда он, страшно обгоревший, едва дышал, и вынес из-под развалин. Конечно, я тогда был еще молод.
— Он поэтому везде следует за тобой? Потому что ты спас ему жизнь?
— Волк не забывает долга.
— Но он спас тебя от Шамана.
Бродар пожал плечами.
— Да. А теперь мы оба вне закона. Он ничего мне не должен — и тем не менее он здесь.
Саша помолчала. Ее явно что-то беспокоило.
— Ты волнуешься за юного Коула? — спросил он осторожно.
Она помрачнела.
