поделаешь. — Мы должны казнить их всех. Включая девушку.
— Там есть девушка? Ха. Сначала мы сможем поубивать. А потом я смогу потрахаться.
Хотя они стояли на утреннем солнце, само присутствие Гармонда Черного, казалось, лишает мир цвета. Ростом полных семь футов и шириной с двух обычных мужчин, исполинский Манипулятор носил заколдованные металлические доспехи, которые поглощали свет вокруг. В результате он напоминал гигантскую тень. Рогатый шлем, закрывавший всю его голову, гармонично дополнял его кошмарный вид.
Гармонд не имел при себе никакого оружия — его упрочненных железных рукавиц и ужасающей силы было достаточно, чтобы раздробить человеку позвоночник или расколоть череп одним ударом. Под своими заколдованными доспехами гигантский Манипулятор был почти невидим.
На Ветроноге, с другой стороны, было очень мало средств защиты помимо кожаного жилета. Его пояс щетинился кинжалами всевозможных форм и размеров, а сапоги тускло светились голубым, что означало присутствие магии.
— Я готов, — сказал он, и, словно в доказательство, его ноги задвигались на месте так быстро, что превратились в расплывчатое пятно.
— Довольно, — приказал Барандас. — Ты привлечешь к нам внимание.
— И что? — спросил Турбал, дородный мужчина средних лет в кольчуге, с коротко остриженными седыми волосами. Его правая рука опустилась на эфес жуткого вида оружия, висевшего на поясе. — Мы Манипуляторы. Этим крестьянам полезно нас бояться.
— Я сказал: достаточно. — Барандас опустил руку на свое оружие.
Турбал — ублюдок и убийца, и в этом качестве с ним мог соперничать только Гармонд Черный, но он был не настолько глуп, чтобы бросать вызов Верховному Манипулятору.
— Как скажешь, командир, — уступил он.
Барандас расслабился и сделал глубокий вдох.
— Вот наша цель, — сказал он, кивнув на полуразрушенный храм Матери. — Приготовьтесь. Они нас не ожидают, но если им удастся вырваться… Ветроног, ты знаешь, что делать.
Жилистый Манипулятор осветился почти блаженной улыбкой и облизнул губы. Барандас покачал головой и вздохнул.
«Пора с этим покончить».
На их осторожный стук в дверь ответа не последовало, поэтому Гармонд надавил плечом и буквально сорвал ее с петель. Огромный воин вошел в святилище старого храма, держа перед собой дверь как щит. Арбалетные стрелы вонзались в дерево и отскакивали от его доспехов, но ни одна из них не достигла плоти. Гармонд с ревом швырнул дверь в группку мятежников, заставив их разбежаться в разные стороны.
Один из бунтарей, проявив, в отличие от остальных, выдержку, хладнокровно прицелился в голову Барандаса. Внезапно между ними будто пронеслось какое-то расплывшееся пятно, и тот человек в недоумении опустил взгляд на кинжал, торчащий из его шеи. Его арбалет отскочил от пола, а сам он рухнул на колени, схватившись за горло пальцами, между которыми лилась кровь. Ветроног ухмыльнулся и достал другой кинжал.
К Барандасу бежали двое, сжимая в руках мечи. Верховный Манипулятор парировал удар одного из них, а затем, сменив хватку, сделал выпад назад и пронзил третьего, который попытался подкрасться к нему сзади.
Сбоку появился Турбал с зубчатым ятаганом, поднятым в защитной позиции. Мятежник, атаковавший Барандаса, обрушил на седого Манипулятора удар по диагонали вниз, но тот, как бы походя, парировал его своим светящимся оружием. Раздался скрежет, и от меча мятежника осталась только нижняя половина.
Воспользовавшись смятением противника, Турбал взмахнул ятаганом в сторону его шеи. Удар был небрежным, почти лишенным силы, и тем не менее ятаган рассек и плоть, и позвоночник так же легко, как сталь. Жутко поболтавшись секунду, голова свалилась на пол. Тело, продолжая фонтанировать кровью на разбитый пол храма, рухнуло рядом.
Ветроног подскочил к арбалетчику, притаившемуся в нефе, и теперь они сражались врукопашную, кинжал против кинжала. Слишком поздно Барандас заметил, что другой человек целится в него из-за колонны. Арбалет щелкнул. Время застыло.
Стрела отскочила от лезвия его меча и затем срикошетила от стены, никому не причинив вреда.
Верховный Манипулятор посвятил бессчетные часы изучению текстов об искусстве ближнего боя, прочтя все, что только можно было найти в городе. Он регулярно проводил вечера напролет, тренируясь в фехтовании и выполняя стандартный комплекс упражнений так утомляюще четко и правильно, что большинство от этого просто спятило бы. Это обошлось ему очень дорого, но Барандас достиг своего нынешнего положения отнюдь не благодаря удаче. Он шагнул навстречу атаковавшему его мятежнику. Щелкнул арбалет, и снова его меч, оказавшись на месте, отклонил стрелу. Прыгнув вперед, он перекувырнулся и вскочил на ноги прямо перед колонной. Отбросив арбалет, мятежник схватил булаву, висевшую на поясе, но выронил ее.
Барандас обождал, пока он поднимет оружие с пола. Это не повлияет на исход схватки.
Последовал быстрый обмен ударами, и мятежник медленно осел, скользя спиной по колонне, кровь из пробитого сердца лилась по груди и собиралась в лужу вокруг его неподвижных ног. Это дало Барандасу передышку.
Воздух огласился боевыми кличами, и внезапно появились двое здоровенных мужчин, один из которых орудовал топором, а другой — деревянной дубиной, утыканной железными шипами. Гармонд, с рукавиц которого капала кровь, тут же бросился вперед с ревом:
