– Расскажи о себе.
– Зачем? Слишком грустная история. Хочешь, спою? Вся моя жизнь в этих песнях. Правда, выдуманная жизнь. Я песни сама сочиняла. Времени много проводила у костра, ожидая возвращения отца и братьев. Я любила смотреть на огонь, а музыка сама складывалась в моей голове. Странно, и слова приходили ниоткуда. Выходило неплохо, разбойники любили меня вечерами послушать… А может, они меня хвалили просто потому, что я дочь главаря?
– Думаю, что вашему народу подобная лесть не свойственна. Спой, интересно. Попробую оценить.
Ортрун с удовольствием запела. У неё оказался нежный голос, который ничем не напоминал тот грубый с хрипотцой, которым она обычно говорила. Песня о любви простой девушки и молодого разбойника легко западала в душу. Ортрун сочинила романтичную и длинную историю о том, как ушла за любимым в лес красивая крестьянка. Прежние боги отвернулись от неё, и не приняли новые. Она не выносила разбой и пыталась отговорить своего ненаглядного. Вот обрыв, ночь и любимый рядом, но девушка не подпускает парня к себе. Она шагает в пропасть, и лунный свет становится для неё дорогой к богине ночного светила. Там страдалица обретает новую жизнь, но в глазах её нет тепла, они холодны, как свет Луны. Так богиня, покровительствующая женщинам, спасает неприкаянную душу.
– И чем всё закончилось? – Архелии не терпелось узнать финал истории, потому что они уже въезжали в лес и необходимо было вести себя осмотрительнее. Петь точно не следовало.
Ортрун, недовольная, что её прервали, скучной прозой закончила длинную балладу:
– Девушка служила Луне. Смотрела по ночам на Землю, надеясь увидеть любимого. Вскоре разбойник погиб, и его забрали к себе другие боги. Девушка не была с ним при жизни и никогда не будет после смерти.
– Печально. Если бы он по-настоящему захотел, она была бы с ним рядом всегда, – Архелия думала о своей судьбе.
– Всего-то и надо было отказаться от разбойничьего промысла. Стать обычным человеком, – Ортрун не догадывалась о мыслях спутницы.
– Стать обычным человеком порой очень трудно, легче умереть, – невесело усмехнулась Архелия. – Ладно, теперь молчим и слушаем. У нас и так неприятностей хватает… Последний раз только спрошу. Ты недавно потеряла отца – как можешь петь?
– Я с ума сойду, если не буду. Грустные мелодии лечат мою боль, мне от них легче становится…
– Ага, понятно.
К счастью, никого на пути девушки не встретили. Проклятая дорога привела их к заветному месту. Кошель лежал в пожухлой траве, искрящейся над ним влажной радугой. Его расшитые бока вздувались и приятной тяжестью согревали ладонь. Архелия хитро посмотрела в глаза разбойницы:
– Хотела бы такой?
– Проверяешь? – легко выдержала испытующий взгляд Ортрун. – Деньги ничего не значат, когда рядом нет надёжных людей. Опыт моей жизни это доказывает.
– К деньгам и друзья найдутся.
– «Друзья»? – обиженно фыркнула разбойница. – Избавьте боги от таких «друзей»!
Спутницы не стали ночевать в негостеприимном лесу. Они выбрались на опушку и позволили себе отдых, лишь когда почувствовали себя в безопасности.
Вернулись странницы назад лишь к закату следующего дня. Подруги встретили их полуголодные и замёрзшие. У вдовы не было припасов, она жила, еле сводя концы с концами. Отдавать последнее ради сомнительных приживалок женщина на собиралась. Экономила она на каждой мелочи. Коринн издалека увидела возвращавшихся подруг и выбежала им навстречу.
– Нашли? – вместо приветствия поинтересовалась она.
– Порядок, – Ортрун победоносно указала на привязанный к поясу Архелии расшитый мешочек.
– Как Хельга? – дочь барона спрыгнула на землю.
– Ей снова хуже.
– Горек здесь?
– Куда же он от меня? Ушёл в лес за дровами, его «богиня» не должна мёрзнуть, – кокетливо ответила Коринн.
Архелия отчего-то жалела парня и не одобряла начинающегося подтрунивания над ним. Она обычно одёргивала хихикающих подруг, но сейчас промолчала. Дочь барона устало вошла в хижину. Вдова что-то стряпала. В котле кипело ароматное варево из курицы, зерна и кореньев. Выглядела еда неаппетитно, но девушка была страшно голодна и не придиралась к мелочам.
– Вернулись? А я вот сходила к соседке и попросила курицу в долг, – извиняющимся тоном начала Ида.
– Можете теперь послать дочку отдать долг, – Архелия задумчиво вертела в руках монетку из серебра, разглядывая кривые узоры.
Хозяйка резко обернулась. Увидев долгожданные деньги, она заторопилась и позабыла об ужине. Взяв монету, вдова быстро засеменила к выходу:
– Много даёшь. Сама пойду расплачусь и ещё чего-нибудь принесу.
Архелия с тоской посмотрела на кипящий котёл и направилась к ложу охотницы. Глаза Хельги смотрели в пустоту, настрой подруги дочери барона не понравился.
