– Но ведь всё так и случилось. Разбойники…
– Я осознала свою ошибку, но было поздно. Спи. Мы скоро заберём их. Съездим с Ортрун и заберём. Завтра и отправимся. Спи.
– Завтра рановато. Лес полон людей герцога.
– Ортрун не даст напороться на засаду. И нас не ждут обратно так скоро. Спи, говорю, – Архелия накрыла подругу накидкой потеплее и вернулась на своё место.
Холодным хмурым утром предводительница растолкала юную разбойницу, и они бесшумно покинули избушку, преодолев не без труда препятствие перед выходом в виде храпевшего Горека. Лошади встрепенулись, почуяв своих хозяек.
– Хорошая моя, лебёдушка, – Архелия нежно погладила крутой изгиб шеи Бабочки. – Потерпи немного. Скоро отдохнём.
Лошадь тряхнула головой, словно понимала человеческую речь и соглашалась на временные неудобства. Ортрун тем временем принесла воды, которой они напоили своих любимиц, и ею же освежили свои заспанные лица. Остатки сна смыло ледяной прохладой. Разбойница всегда была готова к любому рискованному предприятию, и ещё лучше, если приходилось для этого отправляться в дальнюю поездку. Она с надеждой в голосе поинтересовалась, седлая понравившегося ей гнедого коня из конюшни барона:
– Далеко едем?
– Возвращаемся к тому месту, где мы попали в руки к вашим головорезам.
– По Проклятой дороге поедем, значит.
– Хорошенькое название!
– Там ничего мистического нет. Отец часто устраивал там засады, вот люди и назвали так. Нормальные путники старались обходить стороной.
– Ещё раз убеждаюсь, что мы ненормальные. А кто прорубил просеку?
– Местные правители лес не поделили! Каждый его своим считал, вот и решили границу провести. На одной половине герцог рубит деревья, а на другой наш граф Роскви хозяйничает. Леса дальше мало, у Клеппа всё распахано. А здесь одни горы – неудобно. Только вот река ещё внизу небольшую долину намыла. Раньше люди без опаски за хворостом ходили, но когда мой отец там поселился, показываться в нём стало себе дороже. Правители по дороге свои дозоры пускали, но напрасно. Их не трогали, а мирных проезжих обворовывали.
Девушки уже отъехали от своего временного пристанища довольно далеко. Они направились в сторону громоздящихся на краю долины гор. Солнце пока не потревожило утреннего оцепенения природы. Казалось, сырым холодом скованы и движения, и звуки. Молоко промозглого тумана стелилось по земле и вспенивалось клубами в лощинах и оврагах. Ортрун продолжала:
– Господские лесорубы валили здесь лес под охраной воинов. А простым людям стало совсем невмоготу. Приходилось платить серебром за дрова лесорубов графа. Они же добывали их с риском для жизни. Отец тоже не брезговал взять дань за то, что «его лес» трогают. Ох, и злились на него спесивые господа! Денежки от них уплывают! Они, как разбойники, за всё плату берут, но им титулы позволяют. Даже по Проклятой дороге, не заплатив, купец не проедет. Сами же дружинники и обдерут.
– Дружинники, разбойники… Они мало отличаются друг от друга. Могут из леса уйти в войско наняться или обратно. Кто работать не хочет, всегда предпочитает других… охранять от таких же, как он. Хотя не все… Надеюсь, что мы-то с подругами другие.
– Сама не уверена? А когда деньги кончатся, а есть всё ещё будет хотеться?
– Пока мы в такой передряге не были.
– Счастливые.
– Значит, там можно напороться на стражников, – Архелия постаралась уклониться от щекотливой темы. – Кошелька при себе пока нет – откупиться не выйдет.
– Может, повезёт, не поймают. Три шкуры спустят, если попадёмся, – Ортрун рассуждала об этом легко, словно о приятном приключении.
Архелии не нравилась такая перспектива, но и оставить свои сокровища валяться в лесу она не могла. Барон никогда не брал платы за проезд по своим землям, поэтому его дочь оказалась не готова к подобным новостям. Девушка подумала, что при бурной фантазии и возможностях власть имущих новые богатства начинают валяться на дороге, расти на деревьях, проливаться с дождём или витать с листопадом в прелом воздухе. Только успевай собирать, но что-то надо и возвращать людям. В природе не бывает одностороннего движения. Архелия точно знала из древних книг, что безудержная алчность рано или поздно, подобно вулкану, разрывает изнутри своё вместилище и накрывает пеплом небытия весь зарвавшийся род. Вечные законы, управляющие миром, нельзя обойти. Равновесие достигается страшными социальными катаклизмами, если у руля власти встаёт неблагоразумный капитан. Дочь барона сердцем чувствовала, что должна быть где-то золотая середина. Искать её задача не из лёгких, но кто говорил, что путь к вершинам – путь к счастью? Там, при здравом размышлении, лишь максимальная ответственность и вечные попытки найти баланс, чтобы не быть заживо погребённым под обломками собственных амбиций.
Долгое время спутницы ехали молча. Не избалованная вниманием Ортрун не пыталась начать разговор с новой подругой. Архелия же погрузилась в себя и была рада некоторое время побыть наедине с нерадостными мыслями. Большая часть пути была преодолена, когда дочь барона встрепенулась, словно неожиданно вспомнила о своей спутнице.
