потасовки. Бой приближался к центру селения, и надо было спешить.
Вернувшись к подругам, их предводительница отдала добытое оружие и вкратце обрисовала ситуацию. Они поспешили к землянке главаря. При выходе из сарая девушки, тащившие под плечи Хельгу, наткнулись на великана, который со стороны равнодушно взирал на ход побоища: Горек явно не собирался в нём участвовать. Увидев Коринн, он неожиданно грохнулся ей в ноги:
– О, богиня, не покидай. Прости меня, что возжелал тебя, чем могу я искупить свою вину? Я и в мыслях не посмею коснуться тебя и никому не позволю, пока жив, дотронуться до твоей светлости нечестивыми руками.
– После твоего чудесного побега он малость не в себе, – шепнула растерявшейся подруге Хельга, еле стоявшая на ногах.
– Возьми раненую и помоги донести до дома вашего вождя, – Коринн быстро нашла применение необузданной силе лесного богатыря.
– Я спасу невинную девушку, а ты даруешь мне неземное блаженство на небесах… Я буду любоваться там тобой вечно! – он неловко ткнулся лбом в мокрые и пыльные сандалии Коринн, легко взвалил себе на плечо охотницу и направился к указанной цели. Воины герцога уже добрались до дома главаря, но они не стали помехой великану. Горек небрежно отбивался от дружинников свободной рукой, как от назойливых мух, и продолжал путь. Девушки следовали за ним, по мере сил защищаясь от редких вояк, пытавшихся их остановить. Наконец они достигли заветной землянки, и могучий разбойник скрылся внутри со своей драгоценной ношей. Архелия осталась на пороге, охраняя вход. Ортрун вскоре присоединилась к ней:
– Всё в порядке, они ушли!
– Теперь начинается самое интересное… Где наши лошади?
Забраться в конюшню незаметно не удалось. Не все разбойники желали отстаивать свою «честь» с оружием в руках. Почувствовав надвигающееся поражение, многие бросили поле сражения и пытались спасти свои шкуры бегством. Из-за немногочисленных лошадей возникали стычки, потому что лучшего средства быстро ретироваться не было. Архи боялась, что они с Ортрун опоздали, но ещё издалека увидела, как бьётся рядом с воротами белоснежная кобыла, норовя сбросить нежеланного седока. Бабочка безнадёжно мешала выезду из конюшни, преградив путь к спасению остальным разбойникам. Наконец непутёвый всадник был сброшен под копыта. Архелия довольно улыбнулась и негромко витиевато присвистнула. Белая лошадь пробила себе грудью дорогу среди цеплявшихся за неё людей и оказалась рядом с девушками.
– Умница, только меня слушает, – пояснила дочь барона поражённой Ортрун.
Архелия вскочила в кем-то прилаженное седло и направила лошадь обратно в темнеющий проём конюшни. Она намеренно преградила выезд трусам- дезертирам, всем видом показывая, что уступать не намерена.
– Дорогу, ведьма! – разбойники шутить тоже не собирались.
– Я заберу то, что принадлежит мне, иначе никто не выйдет, – вид у воительницы был страшный: из-под всклокоченных распущенных волос недобро сверкали глаза, ноздри крупного носа гневно подрагивали, а меч в руке жадно ждал свою жертву.
Первый из беглецов не внял её словам и попробовал проскакать мимо, за что и поплатился.
– Одну лошадь вернула, – Архелия равнодушно вытерла кровь с меча об одежду убитого храбреца, медленно сползающего из седла на землю. – Кто следующий?
Юная разбойница помогла освободиться бешено храпящему животному от мёртвого тела и села верхом, дочь барона облегчённо вздохнула. Теперь можно было расслабиться: две лошади лучше, чем ничего. Желающих проехать возле «чародейки» больше не нашлось. Разбойники занервничали, время поджимало. Один из них нашёлся:
– Да что ж это мы? Дочь нашего вождя здесь, а мы и поделиться не хотим! Ребята, дайте им, что требуют. И так нищей сиротой осталась наша Ортрун.
Лесные братья без энтузиазма пошли на вынужденный компромисс. Назревавший некстати конфликт был улажен, Архелия получила своих лошадей обратно и отъехала, открывая проход. Вихрем промчались мимо неё беглецы на оставшихся жеребцах.
– Слава богам, благополучно всё закончилось, – вполголоса возблагодарила небеса дочь барона.
Ортрун с сомнением покосилась на убитого соплеменника.
– Надо же, ещё не всё, – Архелия оглянулась и увидела бежавших к ним людей герцога. – Что-то загостилась я у вас… Уходим! Веди, Ортрун! Привет Клеппу!
Она весело помахала рукой отстающим дружинникам и послала лошадь вслед за удаляющейся юной разбойницей. Путь пролегал по едва различимой тропе на самом склоне. Девушки скакали прочь из лагеря разбойников, и нависшая над ними опасность всё более отдалялась. За ближайшим поворотом лязг железа и шум побоища совсем перестал доноситься до них.
– Упустили! Вот ведь лихая дрянь! Теперь вознаграждения за девку не получим! – в ярости воины герцога набросились на разбойников, которые неудачно попались им под горячую руку возле опустевшей конюшни.
16. Обретение дома
Девушки, уставшие, продрогшие, вконец измученные выпавшими на их долю потрясениями, еле доехали до старой полуразрушенной хибары, примостившейся на краю деревни. Юная разбойница спешилась и постучала особым образом. Из-за покосившейся двери осторожно выглянула женщина
