предложить. Любовь холодная, как лёд… Ночь для себя и лёгкое прощание… Учитесь поступать «по-мужски»! Кто впустит в душу огонь Солнца, не сможет жить среди нас! Солнце согревает землю, чтобы вырос богатый урожай, но у нас нет земли. Солнце зажигает священную любовь, заключает в магический круг семью, но у нас нет и этого. Обереги Солнца сильны, если две половинки сложились в одно целое! А нашим уделом стали разлуки… Поэтому остерегайтесь огня своей души, пусть он горит лишь на поле битвы. Законы Луны – законы одиночества. Вы уже одиноки, вам нечего терять… Сильная искренняя привязанность будет равносильна предательству. Ушедшие за мужчиной будут прокляты, их дети погибнут. Жестоко? А вы хотите выжить? Слабость тела простится, слабость духа – никогда! Все дадут клятву, все присягнут Луне. Пока клятва не будет снята самой богиней, никто не смеет нарушить Закон!
Рука Архелии взметнулась вверх, указывая на небо. Женщины в молчании, поражённые сказанным предводительницей, подняли головы. Там, в лучезарной голубизне, таинственным призраком просвечивала Луна, противостоя ярким всепроникающим лучам мудрого Солнца. В словах дочери барона было столько целеустремлённой убеждённости, что девушки и женщины поверили ей. Они в знак покорности новому божеству склонили колени, подчиняясь неведомой силе, что околдовывала и давала свободу одновременно.
– У меня мурашки по телу бегут, – прокомментировала свои ощущения ни во что не верующая Ортрун, стоя возле Бабочки, на которой сидела дочь барона, и тоже низко склонила голову, держась за стремя.
– Теперь надо подготовиться, – одними губами ответила ей Архелия. – В первое полнолуние примем в ряды воинов первых и лучших из девушек.
Предводительница подошла к делу чрезвычайно серьёзно. Она понимала, что лишь объединённые одной идеей юные воительницы будут представлять из себя сплочённую силу. Пока её отряд не был велик. Человек тридцать подготовленных бойцов и восемь лошадей не позволяли рассчитывать на крупные успехи. Однако уже это было большим достижением. К тому же ряды новобранцев постоянно пополнялись новыми несчастными. Наступили смутные времена. Спасаясь от пришлых чужаков, теснивших с насиженных мест землепашцев, целые народы снимались и уходили в неизведанные дали. Закрытую со всех сторон горами долину миновали толпы варваров и кочевников. Однако нельзя было бесконечно полагаться на удачу. Архелия старательно отбирала из просителей наиболее подходящих для ратного дела девушек. «Мы не можем позволить себе взять всех, постараемся спасти самое ценное из того, что у вас есть», – неизменно твёрдо отвечала она на мольбы странников.
Спустя некоторое время Архи распорядилась доставить огромный блок от священной скалы в городище. Обратившись к старейшинам, Коринн нашла каменотёсов и благополучно справилась с трудным заданием предводительницы. Камень был водружён в центре большой площадки, служившей местом сбора жительниц поселения. Он скоро стал неотъемлемой частью жизни всех, кто поверил в его мистическую силу. Людям нужны были символы, и Архелия в изобилии давала им пищу для души. Какого качества была «еда», дочь барона не задумывалась, слепо доверяя воле таинственной богини. Она знала, что придётся отречься от малого, чтобы сохранить большее. Любовь более не заслоняла от Архи остальной мир, и воительница вдруг заново осознала его безбрежность и хрупкость.
Была ли на самом деле богиня? Или загадочный голос возник по другой причине: нервное переутомление, бодрящее зелье, горные ядовитые газы, магическое излучение таинственных кристаллов… Боги и реальность всегда были разделены незримой гранью. Архелия не задавалась вопросом о существовании новой покровительницы. Для дочери барона единственным мерилом была совесть. «Если твоя душа чиста, то ты сможешь говорить с богами», – так учил отец. Дочь барона подчинялась своему внутреннему голосу и не боялась гнева свыше. Она смела надеяться на благосклонность небес, потому что всегда оставалась честна с собой и с людьми. Трудный путь воина не сложнее пути человека, стремящегося наперекор обстоятельствам оставаться порядочным. Он всегда будет уязвим перед теми, кто в поступках не ограничен рамками чести. Сильные одиночки, посмевшие восстать против стаи подлых слабаков. Будут ли растерзаны в клочья их ранимые сердца, или они поведут за собой душевно ослепших несчастных?
Архелия делала всё возможное, чтобы объединить разномастных воительниц. Камень Луны был постоянным молчаливым напоминанием девушкам об их долге перед небесами. Предстояло сделать последний шаг и вручить немногим обученным воинскому делу их личное оружие и знаки принадлежности к сообществу. Серебряные нагрудные украшения со вставками из янтаря и нефрита ждали своего часа.
Ночь полнолуния встречали, как долгожданную гостью. Ещё днем жительницы городища принялись готовиться к торжеству. Длинные столы ломились от поставленной на них еды и хмельных напитков. Накануне Горек в сопровождении нескольких девушек наведался в соседний лес за дичью. Охота прошла удачно, и он был доволен ученицами. Воительницы, готовившиеся к посвящению, заметно нервничали. Остальным Архелия подробно объясняла, что нужно делать. Коринн, как могла, с помощью близняшек украшала хвойными ветками небольшую площадку перед камнем Луны и расставляла по кругу множество факелов. Ортрун занималась лошадьми и оружием, которое следовало вручить будущим воительницам. По-прежнему больная Хельга не могла принять участие в церемонии и откровенно скучала. Дочь барона поспешила успокоить верную соратницу, сказав, что для их дружбы клятвы не нужны. Охотница приободрилась, но продолжала сожалеть, что пропустит торжество.
– Надеюсь, оно не последнее. Успеешь попраздновать, – заверила её Архелия и, обняв не прощание, покинула тёплое жилище.
Солнце начало клониться к закату, и над небосклоном воцарилась Луна. Многочисленные костры были зажжены, они немного согревали собравшихся в морозную ясную ночь. Всё население маленького городка пришло с дарами к священному месту. Архи со своими подругами стояли у подножия каменного столпа. Они были при полном вооружении, на их дорогих заиндевевших доспехах заревом отражались отблески огней. Предводительница надела полюбившийся в пещере и полностью отреставрированный шлем и напоминала амазонку из древних мифов. Конечно, сама дочь барона не знала об
