– Так ты не Вики? Как же я… – Горящий Фил грузно взлетел и попытался броситься на Тори, выставив вперед когтистые лапы.
Но битва была уже проиграна. Тори легко увернулась от умирающей птицы, разбрасывающей в воздухе огненные перья. Они разлетались по круглой комнате, словно пиротехническая забава. От этого перьевого салюта загорелись книги, стоящие в стеллажах по стенам. Благодаря мгновенно воспламеняющейся пыли на старых фолиантах пожар распространялся со страшной скоростью, превращая башню в адскую доменную печь, посреди которой лежал догорающий Фил.
– Я – Тори! Старый придурок! Тори! Неужели так трудно запомнить! – Злобная гримаса исказила милые черты лица королевы Виктории, склонившейся над мертвой птицей.
Со смотровой площадки башни снова раздался шум. Сперва крик: «Это тебе за Катю!», а следом страшные вопли, полные боли и негодования.
Тори плюнула на труп предателя и стремительно полетела по винтовой лестнице наверх. Длинный подол ее белого платья загорелся, и от него воспламенялось все, к чему бы он ни прикоснулся. Но ненависть в ее душе пылала ярче и жгла сильнее.
Элемент пазла № 26
В семнадцать тридцать пять над притоптывающими витчхантерами и их молчаливыми противниками завис вертолет МЧС. Из его громкоговорителей послышался громкий, хорошо поставленный голос:
– Просьба всех митингующих немедленно покинуть Марсово поле. Иначе мы будем вынуждены применить силу.
Войско дружно рассмеялось в ответ. Веселые львы просто покатились от смеха по снегу, задрав каменные лапы.
Конь Петра Первого заржал. А Пушкин постучал себе по лбу пальцем, показав, что он думает об умственном развитии вертолетчиков. Меж тем со стороны Невы, прыгая через нещадно раздавленные автомобили, появились два каменных сфинкса и легли рядом со львами.
– Вот эти мерзкие богопротивные твари, арап, с твоего континента. Они топили в Неве корабли при наводнениях страшных. Мне их оставь. Наконец-то сегодня с ними поквитаюсь, – тихо сказал Петр Первый, склонившись с коня к Пушкину.
Сразу за сфинксами на поле появились новые действующие лица, и события понеслись лавинообразно. Из темноты за спинами витчхантеров вырисовался черный трон, на котором, потрескивая синим электричеством черного платья, восседала неподвижная королева Виктория. Над троном кружились быстрые грифоны. А чуть повыше над ними в длинной белой сутане парил толстый бородатый Создатель иллюзий, сияя электрическим нимбом.
– Да здравствуют витчхантеры Петербурга, которым выпало первыми сразиться с силами Хаоса за новый Порядок!
Войско Тори в едином порыве обернулось к нему с криком:
– Да здравствует Первородный!
Дальше войско с трепетом внимало каждому слову Всевышнего, лично ведущего их на бой. Львы и сфинксы тоже делали вид, что слушают. Зверский с той стороны огня скептически улыбался, глядя на эту профанацию, и, собирая снег с земли, лепил снежок.
– Хаос силен и страшен, но да не убоимся мы его. Только что силы Хаоса, подло обманув нас, напали на башню Уробороса, убили глав ордена, убили героически сражавшихся Магистра Филантропа и юного Крысолова. Они сожгли их тела вместе с магической библиотекой Уробороса, пытаясь запугать нас. Но они не на тех напали! Пусть пепел героев стучит в ваши сердца, мои смелые воины. Древние испугались и решили расправиться с нами чужими руками. Посмотрите, кого они прислали на битву. Бронзовых истуканов и одного старого волколака! Да наши львы шутя разобьют их пух и прах в память о павших героях. Сегодня никто из вас не умрет! Всех смельчаков я заберу в Вальхаллу! Вперед, мои воины! Вперед!
Львы, давно уже заждавшиеся команды, тут же рванули через Вечный огонь. За ними побежали витчхантеры, меча молнии из глаз и кидая взрывающиеся электрические шары в неподвижных противников. Зверский, не спеша принимать боевое обличье, переместился за свою бронзовую команду, быстренько долепил снежок и кинул его в королеву Викторию. Снежок, пролетев насквозь через заискрившийся фантом, разбился о спинку трона. Зверский недовольно плюнул под ноги и нехотя ударился оземь. Поднявшийся с земли могучий волк ринулся в толпу бегущих на него витчхантеров и принялся рвать их на части своими страшными зубами и когтями, стараясь прорваться к бородатому Лжецу. Бронзовый ангел взмыл в небо ракетой и тоже полетел по направлению к лжевсевышнему. Навстречу ему золотыми молниями уже неслись золотые грифоны.
Поле осыпали брызги раскаленного золота и обломки оплавленной бронзы. Львы, рыча и воя, буквально облепили каменными телами царского коня. Царь Петр снисходительно поглядывал на них, не считая достойными противниками. И то правда, стоило его коню взбрыкнуть, как во все стороны разлетелись куски львиных тел. Но следующие безумные звери уже пытались кусать каменными зубами бронзовые ноги коня.
Пушкин в это время прокладывал в людском месиве крепкими металлическими кулаками дорогу к попавшему в серьезную передрягу Зверскому. Оборотня в погонах настигли и оглушили молнии витчхантеров. Теперь около тридцати воинов пытались его добить и давно бы уже это сделали, если бы не мешали друг другу. Примерно столько же убитых витчхантеров уже лежали на красном от крови снегу, а остальные тщетно пытались сразить магией бронзовых духов Питера. Ангел в небе продолжал биться с грифонами. Как бешеные собаки, наскакивали они на него, пытаясь клюнуть в печальные глаза. Своим тяжелым шестиметровым крестом ангел разбивал их тела на мелкие части. Но стоило золотым остаткам грифонов упасть на землю, как они, подобно ртути, резво текли навстречу друг другу и сливались вместе в прежнего живого грифона, немедленно взмывавшего продолжать бой. С такой алхимической регенерацией бороться было совершенно бесполезно, но ангел не сдавался. Петру надоело крошить львов, и он направил коня к сфинксам, которые пока не
