– Там, в доме.
– Ты говорила с зеркалом?!
– Не совсем, скорее с отражением… Не, но… если только я не начала бредить…
– Чё-о-о-орт! – сокрушённо протянула Ёлка, обхватив голову руками. – Как же я могла забыть? – Она быстро дотянулась до рюкзака и достала оттуда записную книжку. Нервными движениями полистала странички в поиске нужного места. – Ага. Нашла! – Девушка положила на стол раскрытую книжку и прочитала: – «Побочное воздействие – сильнейшие галлюцинации». Фу-ух. Так что, Милка, могу тебя успокоить – с зеркалом ты не разговаривала!
– Погоди… Не поняла. Как?
– Посмотри внимательнее там, в нагрудном кармане. – Ёлка указала на спортивную куртку. Милка осторожно заглянула туда. Заметив внутри странный светящийся предмет, она удивлённо перевела взгляд на подругу. – Этот артефакт за ночь поставил тебя на ноги. Но, прости, я забыла о побочном эффекте – галлюцинациях.
– Артефакт? – переспросила девушка, доставая из кармана маленький розовый кристаллик.
– Ага. Тебя вчера химия испарений всё же вырубила. Ночью тебе вообще хреново стало. У меня закончились лекарства. Пришлось воспользоваться дарами Зоны.
– Прикольный… – Милена внимательно рассматривала вещицу. – Если такая мелочь за ночь вернула меня к жизни, то…
– Милка, стой! – Ёлка накрыла ладонью артефакт. – Он избавил тебя от воздействия химических веществ, и не более.
– Что ты, Анют. Я прекрасно понимаю, что от моей болезни он не вылечит. – Девушка позволила подруге забрать кристалл. – Да и утренних нравоучений от зазеркальной галлюцинации мне тоже хватило.
– Ну вот и ладненько! – Ёлка взяла со стола смятый фантик от конфеты и, достав из него фольгу, завернула артефакт в неё. – Пусть пока у меня побудет. Станет хуже, снова возьмёшь себе.
– Хорошо, – согласилась с ней Милена и поинтересовалась: – А ты дашь мне почитать эту книгу?
– Бери, читай. Тебе она больше нужна, чем мне. Но сначала надо выстирать одежду, помыться и до Выброса успеть приготовить ужин…
Если бы кто-то заглянул во двор заброшенного дома в этот вечерний час, то был бы порядком удивлён. Две обнаженные амазонки своеобразным способом принимали душ рядом с колодцем: намыливались куском хозяйственного мыла, который нашёлся в рюкзаке коротко стриженной шатенки, а потом обливали друг друга водой с помощью старой проржавевшей лейки, найденной Миленой под навесом перекошенной времянки. И визжали от холода. Одежда, отстиранная от крови и болотной тины, сушилась возле костра. Поведение глупое, конечно, но любая женщина лучше умрёт голой, чем будет ходить грязной. Милка после водных процедур повязала голову куском ткани, бывшей когда-то рукавом армейской куртки, рассудив, что отсутствие причёски в Зоне ей мешать не будет. А потом Ёлка учила Милу стрелять из пистолета с глушителем:
– Так, теперь вытяни руку… Целься… Между ударами сердца плавно нажимай на спуск.
Милена, высунув кончик языка, сосредоточенно водила стволом пистолета из стороны в сторону, выбирая мишень. Причём поза ее со стороны выглядела очень симпатично: правая ножка немного отставлена вбок, свободная рука – на бедре. Словно на подиуме. «Хороша, чертовка! Нежная такая, тонюсенькая, талия осиная. И кожа белая, гладкая, как прозрачная. М-да. Мне такой уже не быть никогда». Рассматривая фигуру подруги и завидуя белой завистью, Ёлка ждала, пока Милка приспособится к оружию. Ведь лучше всё прочувствовать на собственном опыте.
Раздался выстрел. Милена вскрикнула. Рука с пистолетом резко вскинулась вверх. Не ожидавшая такой отдачи девушка упала на землю. Поднялась, придерживая занывшее плечо, и с обидой взглянула на подругу.
– Теперь ты знаешь, что такое отдача! – Посмеиваясь, Ёлка аккуратно забрала пистолет. – И что, стреляя, красоваться не стоит. Смотри: тело находится вполоборота к мишени, ноги стоят на ширине плеч, колени слегка согнуты, чтобы был хороший упор. Мышцы руки должны быть напряжены, а вот кисть не зажата до оттока крови. Это основная позиция. Научишься стрелять из неё – потом и на ходу, и вверх ногами сможешь нажать на спуск.
Она выстрелила. Пуля попала точно в консервную банку, висящую на остатках забора. Рука практически не дрогнула. Мила смотрела на свою наставницу, запоминала то, что она говорит, и жутко завидовала. В такой, казалось бы, не женственной позе Ёлка смотрелась великолепно. Как пантера перед прыжком: загорелая кожа, спортивное тело, плоский живот. На груди размеренно болталась большая чёрная жемчужина в плетёной оправе на серебряной цепочке. «Какая же Ёлка красивая! Мне такой никогда не стать».
Если бы девушки услышали мысли друг друга, то ночной смех надолго повис бы над пустынной территорией аномальных болот. Каждая считала, что собственное тело хуже, чем у подруги. Подавив вздох, Милка попробовала выстрелить ещё раз. Банка, пробитая насквозь, загромыхала и слетела с забора. От радости девушка подпрыгнула.
– В тебе такой ребёнок, оказывается, сидит! – смеясь, заметила Ёлка. – Продолжим обучение!
В общем, обитатели Зоны многое потеряли, пропустив столь необычное зрелище: голые девушки, стреляющие по консервным банкам в оранжевых лучах заходящего солнца…
Глава девятая
