— Майкл, а тебя как сюда занесло, если не секрет? Ты же морпех, после окончания службы тебе была прямая дорога в полицию, например. — Климов снова покрутил кубики в руке и бросил на стол. — Три-три! Нормально идем!
— Я так и хотел сделать, — грустно глядя на доску, забитую черными шашками, ответил Майкл, — но бывают жизненные коллизии. Например, месть. Иногда приходится мстить очень нехорошим и влиятельным людям, от которых плохо спасают закон и порядок. Но эта история уже даже мне неинтересна. Ты вот скажи, чем собираешься заняться в сезон дождей?
— Не думал пока, а что? До него ведь еще — как до Китая раком.
— Интересное выражение, нужно запомнить. — Майкл наконец выбросил удачную комбинацию цифр и прорвал оборону Климова. — А насчет «далеко» ты не прав. Сезон дождей наступает всегда неожиданно для тех, кто не готов к нему. После того как я провалялся сезон дождей в госпитале в Демидовске, следующий меня так внезапно и застал, в небольшом городишке на границе между Бразилией и РР. Я за три месяца чуть койотом выть не начал. Сидеть в одной и той же гостинице, в одном номере столько времени — с ума сойдешь. И как назло — борделя нет, свободных женщин нет. Компьютерные игры я терпеть не могу, фильмы надоели. Что спасло — библиотека при местной школе. Я все английские книги перечел и даже чуть-чуть по-русски читать научился.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Климов, перетаскивая завершающую шашку на свою половину и выбросив первую.
— Здесь, в Техасе, на зиму начинают сгонять маточных коров в коровники. Предназначенный на убой скот режут, а племенное стадо и молодняк держат в крытых помещениях. Соответственно, набирают людей, так как пара-тройка ковбоев перестает справляться. Будет кров, еда и зарплата. Вы с Леонидом ребята сельские, как и я; судя по всему, знаете, с какой стороны подойти к корове, чтобы навоз убрать. Ну и обычно в ковбойских городишках обязательно есть бордели, салуны и прочие небольшие радости жизни. Что скажешь?
— Я думаю, нужно поговорить с Панфиловым, когда он плескаться закончит. Мне пока пофиг, где жить и что делать, лишь бы деньги платили. Хоть в прятки играть, но за зарплату. — И Климов опять выбросил дубль. — Шесть-шесть! Все, я выиграл. Давай лоб!
Пока довольный Климов отвешивал Хиггинсу щелбаны, наплескавшийся в холодной воде Леонид растерся полотенцем, оделся и подошел к мужикам.
— Опять проиграл? — поинтересовался он у очень недовольного негра. — Майкл, Роман много работал с узбеками и армянами, они его в триктрак научили играть на профессиональном уровне. Кроме того, ему всегда везет, а везение есть величина постоянная. Именно поэтому я с ним и не сажусь играть в нарды, а в шахматы он мне проигрывает.
— Лень, тут Майкл предлагает на зимовку устроиться работать на ранчо в Техасе, — довольный Роман собрал и захлопнул нарды, — и денег подзаработаем, и крыша над головой.
— Я вообще-то думал о Русской Республике, — уселся рядом Леонид. Положил винтовку на стол, где лежало и оружие парней. — Не то чтобы мне не нравится ваша идея, но все-таки я предпочитаю оседлый образ жизни. И девушку хочется любимую, а не покупную. Мне сильно понравились новые земли на севере, где Форт Росс расположен.
— Тем более нужно перезимовать где-нибудь рядом с русскими, чтобы иметь возможность поездить по их штатам и выбрать. — Майкл достал коробку с сигарами, обрезал одну и с удовольствием раскурил. — Там, на русских землях, при приеме на работу обычно заключаешь договор на год. И русские бизнесмены не любят таких, которые не дорабатывают контракт, у них даже слово есть специальное… «пилот», что ли. Поэтому устроиться на сезон у русских обычно не выходит. Или разовый контракт, или годовой. А сидеть, не работая, ты не будешь, характер не тот.
— «Летун», наверное. Надо же, не думал здесь с этим столкнуться, — удивленно покачал головой Леонид, — там же вроде как капитализм?
— В России очень неплохо. Крепкая страна, отличные люди. Свободы не меньше, чем в Техасе, например. Но есть свои обычаи, которые установили первопоселенцы, впрочем, как и везде в этом мире.
— Да, Майкл… не обижайся, но ты сам заговорил насчет обычаев. Ты нас приглашаешь в Техас, но ведь там не любят цветных? — Роман внимательно поглядел на Хиггинса.
Тому вопрос явно пришелся не по душе, но, поиграв желваками, он ответил:
— Тут не очень любят черных, это верно. Но не любят скорее потому, что люди с таким цветом кожи, как у меня, обычно ассоциируются с бездельниками и мелкими преступниками. Очень много афроамериканцев в том мире жили на пособие, которое выплачивалось из денег честных налогоплательщиков. Кроме того, эти люди имели право голоса наравне с теми, кто работал, служил и по большому счету был опорой страны. А я сам служил в морской пехоте. И вот какое интересное дело: здесь практически в каждом городе Техаса есть парень, отслуживший в Корпусе морской пехоты США. Я даже в записную книжку их имена заносил. Удобно: заходишь в салун по приезде, спрашиваешь у хозяина (который готов указать тебе на дверь), например, капрала Айзека Ли. На вопрос «зачем?» отвечаешь, что должен передать привет от товарища из соседнего городка, причем на самом деле. Мол, сослуживцы. А пару раз на самом деле знакомых парней встречал. И все, к «маринз» отношение в Техасе везде положительное, невзирая на цвет кожи. Меня даже пару раз женить хотели, но не срослось, — с сожалением закончил он. Помолчав, продолжил: — Вообще в Техасе достаточно много людей с небелым цветом кожи. Просто это такие люди, для соседей которых не имеет значения, индеец ли он, мексиканец или афроамериканец. Они свои, этим все сказано.
