— Деньги он привез? — спросил я тренера, кивая в спину здоровяка.
— Привез, привез, только тебе-то что? Ты о другом думай — как себя уберечь.
— Постараюсь, — кивнул в ответ и пошел в раздевалку.
Народу в зале было больше обычного — все пришли посмотреть, как разделают строптивого новичка. По обрывкам услышанных разговоров понял, что основные споры — о том, сколько секунд я сумею продержаться на ногах.
Переодевшись, осушил специально прихваченный с собой пузырек, куда отлил глоток второго по концентрации зелья маны. Сам саквояж с флаконами и всем прочим я теперь безбоязненно оставлял дома, убедившись в прошлом цикле, что никаких расхитителей собственности в моей квартире не появится — маг предпочитал действовать более прямолинейно.
Полностью заряженный маной почти самой высокой концентрации, я вышел из раздевалки и направился к рингу, где меня уже поджидал со снисходительной ухмылкой на лице мой противник. Здороваться и расходиться по углам, как это принято на соревнованиях, мы не стали, но вот гонг присутствовал. И когда мы кивками подтвердили свою готовность к поединку, он прозвучал.
Решив не затягивать поединка, я неспешно направился прямиком к противнику, подгадывая момент, когда активировать ускорение. Непрерывно вертя в голове образ, как мир вокруг меня замедляется, чуть не упустил нужный момент. Пора! И пустил поток маны в образ.
И тут же чуть не выпал из режима ускорения — кулак соперника, затянутый в перчатку, висел почти у самого лица, с каждым мгновением уменьшая и без того небольшое расстояние. Преодолевая сопротивление вязкого, как патока, воздуха, я отклонил голову, пропуская кулак в миллиметре от себя, всеми силами стараясь при этом удержать концентрацию на потоке маны. Один раз чуть не сорвалось, замедление ослабло, из-за чего мне по уху шаркнула быстро проносящаяся перчатка. Но я сумел вернуть нужную скорость потока маны, и мир вновь послушно замедлился.
Теперь настала моя очередь бить. Продолжая удерживать концентрацию на ускорении, я, заметив небольшую брешь в обороне соперника, направил удар точно в цель — прямо в его подбородок. Кулак уже преодолел половину расстояния, когда я почувствовал, что теряю концентрацию. Так и не освоенное мною полностью умение грозило вот-вот вырваться из-под контроля. Уже в самое последнее мгновение, возвращаясь к обычной скорости, я второпях успел создать в голове не совсем четкий мысленный образ того, как кулак достигает цели, врезается в подбородок противника и тот отлетает. А затем я одним махом вбухал весь остаток маны в этот образ, в то же мгновение вываливаясь из ускорения.
Раздался резкий хлопок, будто кто-то со всего маху ударил мебельной выбивалкой по кожаному дивану. Руку пронзило резкой болью — похоже, я опять себе что-то сломал, — а мой противник, высоко подброшенный в воздух то ли силой моего удара, то ли силой магии, перелетел через канаты, затем через ошалело проводившего его взглядом, задирая голову, Евгения Владимировича и, пролетев еще с пару метров, наконец с грохотом повалился на пол, сбив при падении небольшую стойку со штангой. Со звоном посыпались блины с накренившегося грифа, а затем все затихло. Десятки пар округленных глаз в почти полной тишине смотрели только на меня, и несколько секунд в зале был слышен лишь глухой гул катящегося по полу блина, что свалился перед тем с грифа. Наконец и он, с характерным убыстряющимся перестуком покружившись напоследок, упал плашмя, а затем зал взорвался.
Кто-то кинулся к моему упавшему противнику, кто-то начал бурно обсуждать происшедшее, кто-то кинулся ко мне с поздравлениями и вопросами… Ну а я, баюкая наверняка сломанную руку, мечтал лишь о том, чтобы добраться до раздевалки, где у меня на этот случай был припасен пузырек с зельем жизни.
Спустя некоторое время, раздвигая всех в стороны, ко мне подошел тренер и хотел что-то сказать, но, заметив мое состояние, поинтересовался:
— Повредил что-то? — а когда я согласно кивнул, продолжил: — Давай гляну.
— Да нет, все нормально, мне бы в раздевалку, посидеть спокойно.
Согласно кивнув, он разогнал учеников, увлеченно обсуждающих между собой происшествие, и повел меня к раздевалке.
— А с этим-то что? — вспомнил я о противнике.
— «Скорую» вызвали, пока вроде жив. Но знатно ты его уделал, сам не видел бы — не поверил. Как это тебе удалось?
— Так вы же и научили! — перевел я стрелки.
Задумчиво на меня посмотрев, он сказал:
— Ну мы еще попозже поговорим. Пойду пока Сеней займусь. — А затем, обращаясь к остальным, прикрикнул: — А вы не лезьте к человеку, пусть посидит. Я скоро подойду.
Войдя в раздевалку, я достал из сумки пузырек и махом опрокинул в себя содержимое — боль в руке была просто невыносима. Но всего через несколько секунд я был снова здоров. Не знаю, что именно повредил, но бинт, размотанный с запястья, был весь в крови. Хорошо хоть догадался прихватить с собой зелье жизни: правда, немного с другой целью — на случай проигрыша, но вот и при выигрыше пригодилось.
Уложив все в сумку, задумался — переодеваться или нет? Тренировка-то сегодня будет? Решив узнать об этом у наставника, вышел из раздевалки. Он находился у лежащего без сознания моего недавнего противника.
— Мне домой идти? — спросил я его. — Или сегодня еще будет тренировка?
— Да куда тебе еще тренироваться-то? — ворчливо отозвался он. — Как рука?
— В порядке.
