толком рассказать мне, что с ним происходило, сбился и замолчал, но я всё?таки каким?то образом понял его, почувствовал что?то. Наверное потому, что сам присутствовал при том Чуде. Величайшем Чуде Исцеления.
Максим не только подарил жизнь обречённым, но и излечил от таких ран, которые излечить было нельзя. Никому, кроме Сына Божьего. Через неделю на их истерзанных палачами телах остались лишь еле заметные рубцы.
Пока Максим занимался врачеванием, крестьяне, завладев оружием убитых монахов, встретили возвращающуюся в деревню “группу захвата” и перебили её. У мужиков, только что увидевших в действии карающий Меч Сына Божьего, вдруг исчез панический страх перед слугами Его Великой Святомудрости. Наоборот, их охватил религиозный экстаз, пьянящий восторг. Они вдруг поняли, что могут быть причастны к свершению Божественного Возмездия. А ненависть к монахам–палачам, спрятанная в самых глубоких тайниках души, проснулась, вырвалась наружу и оказалась настолько огромной, что полностью уничтожила остатки страха. У людей было теперь только одно желание – отомстить, отомстить за всё и сразу. Отомстить сполна, а если получится – то и с лихвой.
Очень у многих родные умерли на дыбах. И в справедливость такой ужасной смерти любимых людей трудно было до конца поверить даже под страхом такой же смерти. А теперь всё стало на свои места. Первая Книга – вовсе не богохульная, как врали об этом монахи и Его Великая Святомудрость, и всё, что написано в этой книге – Святая Правда. Герцог Максим – Сын Божий, посланный своим Небесным Отцом в этот мир для борьбы с Силами Зла. И олицетворением этих Сил Зла были для замордованных крестьян прежде всего монахи, служители “Святой Церкви” и, разумеется, Глава этой Церкви, Его Великая Святомудрость.
Разгорячённые лёгкой победой над монахами, настолько ошалевшими от немыслимой дерзости крестьян, что даже не оказали почти никакого сопротивления, мужики готовы были тогда даже идти на штурм Замка Его Великой Святомудрости. О чём они и доложили мне, вызвав меня из дома. Доложили со всем почтением, я ведь был теперь для них доверенным лицом не просто герцога, но – самого Сына Божьего. Но кроме почтительности в их словах звучала непреклонная решимость. Ненависть и жажда немедленной мести настолько завладели ими, что они осмелились требовать от Сына Бога, чтобы он возглавил их поход.
Немалых трудов стоило мне убедить односельчан в безрассудности их намерений.
Я, к тому времени пришедший немного в себя от случившегося, уже понимал, что то, что сделал Максим, добром не кончится. Он пошёл против такой силы, против которой не стоило бы идти даже Сыну Бога. И дело не только в том, что он обрёк себя на смерть, обрёк окончательно и бесповоротно. Он и так был обречён, с самого первого момента своего появления у нас. Но теперь он обрёк не только себя.
Конечно, он сделал всё это ради спасения людей. Но теперь из?за этих пяти (или шести, если считать и меня) спасённых неизбежно погибнут многие сотни или даже тысячи тоже совершенно ни в чём не повинных.
Его Великая Святомудрость ни за что не простит Максима. И всех, кто встал и ещё встанет под его знамя. И всех их родственников и знакомых. И даже свидетелей, всех, кто хоть как?то соприкоснулся с моим господином, который наверняка будет объявлен Святой Церковью Посланником Дьявола.
Это будет ловкий ход, сразу объясняющий совсем по–другому все Чудеса, сотворённые Максимом. Мир расколется на тех, кто будет считать Максима Сыном Бога, и на тех, кто будет верить Его Великой Святомудрости и считать моего господина Посланником Дьявола. Глава Святой Церкви бросит все свои огромные силы, использует всё своё влияние для развязывания войны, настоящей, грандиозной войны, какой давно уже не было в нашем мире. У Его Великой Святомудрости просто нет другого выхода, он должен уничтожить Максима и всех ему сочувствующих. Иначе он будет уничтожен сам.
У нас была небольшая отсрочка, вернее, надежда на такую отсрочку, надежда на то, что о случившемся Его Великая Святомудрость узнает далеко не сразу. Все посланные в деревню монахи перебиты, сообщить о невиданном богохульном поступке пока что вроде бы некому. Если всё получится удачно, пару дней Его Великая Святомудрость не будет беспокоиться, монахи, посланные для свершения казни, вернуться должны вовсе не сразу, на дыбе люди умирают не один день. Потом он, конечно, пошлёт кого?нибудь узнать, почему задерживаются его слуги, но и этих посланников тоже можно будет тихо убрать. А потом – следующих…
Я оборвал себя, поняв, что от охватившего меня ужаса пытаюсь обмануть самого себя, обмануть несбыточными детскими мечтаниями. Невозможно утаить Чудо, которое свершилось сегодня. Уже завтра об этом Чуде будет знать всё королевство. И, само собой, – Его Великая Святомудрость. Одним из первых. Вся Фатамия, весь мир наводнены его шпионами, действующими кто за страх, кто за деньги, к кто – и из религиозного рвения. Наверняка уже кто?нибудь из этих шпионов со всех ног спешит к нему.
Нет у нас времени, совсем нет. Вернее, есть какие?то часы, а может даже – всего лишь минуты. Но эти минуты надо использовать. “На всю катушку”. Не дам я себя вздёрнуть на дыбу. Я буду сражаться, сражаться до конца. И не просто сражаться, я буду стремиться победить. Наплевать, что победить нельзя, всё равно я буду стремиться к победе.
И теперь уже – не только я один. Многие, очень многие будут теперь сражаться. Будут, даже если Максим запретит это, будут, даже когда он погибнет. Поэтому у нас с Максимом нет теперь другого выхода, кроме как возглавить их в этом сражении, иначе мы станем предателями.
Когда я понял это, мне стало легче. Я знал, как нужно действовать, и принялся за дело. В деревню из герцогского замка уже прискакало множество прислуги Максима, и я направо и налево раздавал им приказы, из деревни один за другим вылетали на самых быстрых лошадях гонцы, разнося приказы во все уголки огромного герцогства.
