– Кто такие?! Обзовитесь!
Я немедленно оказываюсь распростерт на груде камней, бывшей некогда особняком Кочубея. Леденец следует моему примеру. Вжимаемся в неровности, поворачиваем стволы в ту сторону. Наши визави в количестве двух голов и двух стволов залегли на другой стороне бывшего особняка, там, где некогда радовала глаз красивая каменная ограда… За ее обломками они и таятся, что дает нам небольшое преимущество в вероятном огневом контакте – наше укрытие надежнее.
Леденец подползает поближе. Я не оглядываюсь, уверенный: отец тоже уложил остальных в безопасном месте и готов в случае чего прийти нам на помощь.
– Здесь Леденец! – громко оповещает сталкер.
И тихонько предупреждает меня:
– Не вздумай стрелять первым! У них во-о-он там (последовал кивок куда-то в туман) – третий, не то с пулеметом, не то с УОКом, и эти камушки нас от него не прикрывают.
Я не собираюсь стрелять. Пока не собираюсь… Вместо того «прощупываю», что на той стороне имеется из работающего на электричестве. Расстояние невелико, можно попытаться устроить пару веселых сюрпризов. Но за порушенной оградой таятся люди опытные. В рюкзаке одного хранится планшет или нечто схожее, но сейчас это груда мертвого металла, пластиков и полупроводников – не просто отключен, но даже аккумулятор вынут. Из лазерного целеуказателя, из двух инфракрасных прицелов тоже извлечены элементы питания. А больше ничего электронного и электрического у них практически нет – бывалые, хорошо знают, что в Зоне надежнее всего работает механика и оптика без единой электрической цепи.
Разумеется, я могу без особого труда устроить так, что снятые с гаджетов и девайсов источники питания разом выплеснут все накопленную в них энергию. Но смысла в такой диверсии ни малейшего: все батарейки и аккумуляторы убраны в небольшой контейнер, судя по всему – жаропрочный и взрывоустойчивый. Бывалые, мать их…
И лишь одно устройство непонятного назначения внушает надежду. И блок питания на месте, и даже сам приборчик включен… Я тянусь к нему сознанием, пытаюсь понять, зримо представить схему… отчего-то сразу не получается…
– Сами-то кто?! – кричит Леденец, потому что наши визави представиться не спешат.
Услышать ответ я не успел. Потому что наконец-то продрался, пробился внутрь непонятного прибора – и тут же перед мысленным взором полыхнула ослепляющая вспышка и вырвалась из виртуального мира в реальный, и мир утонул в ней… Я тоже утонул.
Если отвлеченно задуматься, то получается, что по просторам питерской Зоны бродит один-единственный настоящий сталкер… Мой отец.
Потому что все мы – ходящие по здешним тропкам в интересах государства – считаем, что прочая вольная братия звания сталкеров не заслуживает. Мародеры они, опарыши, копошащиеся на трупе великого города. Нет, понятно, что, останься в той же хармонтской Зоне музеи, банковские хранилища и особняки очень богатых граждан, тамошние искатели удачи тоже не ходили бы за колючку в поисках хабара, имеющего крайне узкий рынок сбыта, а промышляли бы добычей более привычных и ликвидных ценностей… Все так. Но все равно – мародеры и опарыши.
Они нас тоже за сталкеров не считают – несовместимо, дескать, с этой профессией даже сотрудничество с силовыми ведомствами, не говоря уж о штатной службе в них. Продавать хабар яйцеголовым – максимум допустимого. И мы для искателей удачи – «ссученные».
Лишь мой отец не относится ни к одной из этих двух разновидностей ходоков в Зону. На госслужбе он никогда не состоял, не состоит и не планирует. До мародерства тоже никогда не опускается. И даже несколько раз выносил из здешней Зоны хабар – артефакты, показавшиеся особенно любопытными. Хотя, конечно, на жизнь Панов-старший зарабатывает отнюдь не хабаром. Отец отыскал себе крайне узкую и специфичную жизненную нишу и с удобствами в ней разместился, конкурентов практически нет.
Он частный детектив, специализирующийся в основном на работе в Зоне. Чаще всего приходится искать там дурных малолеток, начитавшихся глупых книжек и сумевших просочиться за Периметр в поисках романтики Зоны. Немногими выведенными оттуда в живом и здоровом виде отец гордится особенно, но и на вынесенные останки у него немалые расценки. Реже случаются заказы на поиск каких-либо жизненно важных документов, оставшихся в городе при паническом бегстве, а выносить деньги и прочие материальные ценности отец не соглашается никогда. Даже если былые владельцы предоставляют железобетонные доказательства легального владения – не соглашается. Такие уж у него принципы.
К чему все это отступление о мародерах, «ссученных» и родном папаше?
А к тому, что когда я не то очнулся, не то проснулся, то услышал новый голос, никому из нашей компании не принадлежавший. Чуть приоткрыл глаза и сквозь узенькую щелку обнаружил источник звуков. Им оказался как раз мародер, известный в своих кругах под прозвищем Лорд. Весьма известный, надо признать… Гнуснопрославленный.
Карьера этого типа была чем-то похожа на карьеру Леденца, но с точностью до наоборот, как негатив схож с позитивом. Ходить в Зону Лорд начал чуть ли не с первых дней, еще до того, как ее границы устаканились, и ходил в погонах МВД, прикомандированный к НИИ ИАРОР, к гражданскому зоноведческому учреждению, подчиненному РАН. Потом – могу лишь предполагать, по каким причинам, – Лорд потерял и погоны, и должность в НИИ, покатился по наклонной, прославившись среди своей братии вылазками в места, считавшиеся непроходимыми, и вынесенными оттуда трофеями…
