Интересно, про какого старика говорил Дориан? Кто мог его предостеречь?
– Ну что… выглядишь колоритно! – Борис обошел вокруг брата, придирчиво оглядывая.
На Степана надели драную выцветшую накидку, очень похожую на те, что носят монахи братства. За спиной болтался на веревочных помочах латаный- перелатаный вещмешок со всяким тряпьем и мятой железной посудой. На небритую физиономию наложили легкий макияж из болотного ила. В руки дали бусы – те самые, с которыми приехал Банго.
– Я похож на бомжа?
– Более чем. И это прекрасно.
– Я могу сказать, что я от святого Мохаммеда, если что?
– Ни в коем случае! Во-первых, тебя расколют в два щелчка. Во-вторых, за такое самозванство можно получить пулю. Да и зачем? Ты странствующий проповедник, очередной сумасшедший… Здесь такие попадаются. Случись что – бормочи что-нибудь. Хочешь – «Отче наш», а хочешь – пионерскую присягу.
– Я буду Бориса Гребенщикова им читать. На клондальском языке.
– Тоже вариант. Прекрасно сойдешь за бродячего шизика. – Борис подкинул СКС, к которому уже прикрутил оптический прицел. – Тем более БГ очень Центрум любит, ходит сюда за вдохновением каждый год… Что таращишься? Обычное дело для богатых, туризм в иной мир… Я за тобой присмотрю, но недолго. Я все-таки не снайпер, больше, чем на триста метров, стрелять не рискну.
– Вот и не рискуй. А то отстрелишь мне что-нибудь нужное.
– Держи. – Борис протянул ему две картонные трубочки. – Обычные сигнальные ракеты. Срабатывают, как новогодние хлопушки – просто надо потянуть за шнурок.
– Да знаю я…
– Сильно не торопись, нам еще нужно до группы эвакуации добежать и все вопросы с ними порешать. Время у тебя будет. Пока дойдешь, расположишься – у гвардейцев как раз завтрак. Вот в этот момент, думаю, и можно начинать веселье. Дашь сигнал – и вали оттуда во весь опор, огородами, переулками на условленное место. Там тебя подберем.
– Я уже все понял, – безрадостно ответил Степан.
План ему не нравился. По большому счету, он укладывался в одно предложение: «Всех напугать, а самого пугливого – поймать». На серьезную тактику это мало походило. Удивляло, что даже многоопытные сангры со своими нечеловеческими боевыми способностями идею не раскритиковали.
– Потерпи немного, братишка, – улыбнулся Борис. – Конец мучениям близок.
«Конец близок, – подумал Степан. – Двусмысленно это».
…Он вышел на неширокую грунтовую дорогу, на которую жирными языками стекал со склона утренний туман. Обернулся, помахал рукой Борису, накинул капюшон.
Городок начинался с гнилого мостика через пересохший ручей. По нему никто не ходил и не ездил, следы вели через русло.
Потянулись кривые одноэтажные домишки. Через жиденький забор Степана увидел местный обитатель, запрягающий лошадь. Он остановился, замер и долго провожал Степана взглядом.
Потом показались другие. Одни тащили тележки с каким-то скарбом, другие просто сидели у своих домов, покуривая или отпивая из дымящихся чашек, третьи шагали вдоль улицы с заплечными мешками.
Абсолютно все пялились на Степана, как на диковинное животное. Борис оказался прав – чужих тут определяли сразу.
К счастью, в этот рассветный час горожан на улицах было немного. У Степана еще был реальный шанс незаметно проскользнуть в заброшенный дом и занять свой наблюдательный пост.
Улица делала крутой поворот. Выйдя из-за угла очередного забора, Степан вдруг увидел троих гвардейцев. Они стояли, пошатываясь и поддерживая друг друга, что-то наперебой говорили и хохотали. Явно все трое были прилично пьяны, несмотря на ранний час.
Степан прошел мимо, глядя под ноги и стараясь не шуршать одеждой. Он уже почти скрылся за поворотом, как вдруг сзади послышался хриплый развязный голос:
– А ну, стой!
Степан продолжал идти.
– Стоять, обезьяна! – раздался топот шагов, и затем кто-то рывком вцепился в одежду.
Степан остановился, вжав голову в плечи. Медленно развернулся, смиренно глядя из-под капюшона.
Все трое гвардейцев стояли перед ним, глумливо посмеиваясь.
– Кто же это к нам пожаловал? – всплеснул руками один. – Наверно, губернатор назначил нового префекта?
– Да нет же, – подхватил второй. – Это нового командующего прислали. Отдадим ему честь, как считаете?
Все захохотали. Степан успел заметить, что королевское воинство здесь успело запаршиветь и растерять былой лоск. Все гвардейцы были помятые,
