Он снова быстро выдохся – бежать в тяжелой зимней одежде было чертовски непросто. Степан начал терять темп. Вдобавок его здорово шатало после оглушающего удара.
Не выдержав, он закричал:
– Помогите!
И тут же, споткнувшись на крупном камне, грохнулся, едва не разбив лицо. Быстро вскочил, заметив боковым зрением, что грабители вот-вот вцепятся в него, рванулся вперед.
– Помогите! – Для громкого крика не хватило воздуха, получился лишь какой-то отрывистый стон.
Силы кончились, дыхание напрочь сбилось, и Степан уже готов был свалиться с ног, сдавшись грабителям без остатка.
Но вдруг он увидел, что впереди из-за вагона вышел какой-то человек в простом армейском камуфляже. На удивление спокойно и неторопливо он выдернул из кобуры пистолет, навел его на Степана, одновременно принимая стойку для стрельбы с двух рук…
Степан даже испугаться не успел. Бахнул выстрел, и Степан упал на колени, судорожно закрывшись руками.
Но боли не было, и вообще ничего не было.
Он обернулся.
Один из «бедуинов» валялся ничком на щебенке, разбросав конечности во все стороны. Второго не было – видимо, успел нырнуть под вагон.
– Руки покажи! – скомандовал стрелок, не убирая оружия.
Он был высокий и молодой – лет двадцать пять. На форме не было никаких нашивок, кроме единственного шеврона с неразборчивым рисунком.
Степан поспешно вытянул руки. Ему даже не пришло в голову подняться, он так и стоял на коленях.
– Мне нужна помощь, у меня друг умирает в вагоне… – торопливо заговорил он.
– Заткнись… – хмуро ответил незнакомец, осматривая запястья Степана. – Давно здесь?
– Здесь? Нет, только что приехал…
– Новичок, что ли? Черт тебя дери, поссать спокойно не дал… – Он отвернулся и принялся застегивать пуговицы на штанах.
– Послушайте же меня! – с досадой воскликнул Степан. – Нужен врач, срочно. Каждая минута дорога!
– Нет, это ты меня послушай. – Человек взял Степана за шиворот и рывком поднял на ноги. – Долго говорить не могу, мне патруль надо догонять. Сейчас я должен надеть на тебя наручники, вколоть пару кубиков аминазина и отгрузить в комендатуру. Но я этого делать не буду – не спрашивай почему. Если ты, дурачок, будешь здесь носиться и орать как резаный – долго не протянешь. А про друга забудь. Нет тут никаких врачей, да и не нужен никому очередной подыхающий контрабандист.
– Но…
– Заткнись! Хочешь жить – слушай меня. Возвращайся в свой вагон и сиди тихо, как покойник, пока не доедешь, куда надо. Тебе сегодня крупно повезло, так и знай. Если б я не выпил пива с утра, лежал бы ты уже на рельсах с выпущенными кишками. Все, проваливай! Уходи!
Степан понял, что разговора не будет. Он развернулся и пошел обратно.
– Эй, мужик! – крикнул вдруг незнакомец. – Больше мне не попадайся. В следующий раз сделаю с тобой что положено. И переоденься. А то любой собаке за километр ясно, кто ты и откуда.
Состав мчался по каменистой долине, то вздрагивая, то покачиваясь.
Степан сидел на платформе, щурясь от встречного ветра. Он знал, что нарушает последние указания Амира, но вернуться в душный железный отсек просто не мог физически.
Там сейчас лежало тело Амира. Степан из уважения уложил его прямо, поместил руки на грудь. У проводника открылся рот, это выглядело как-то нехорошо, но закрыть его не удавалось. Степан вспомнил, что иногда перед погребением покойникам специально подвязывают челюсть, чтобы она не отваливалась.
Впрочем, никакого погребения не предвиделось. Степану не давала покоя мысль, что ему придется так и оставить Амира здесь, и он будет неизвестно сколько мотаться по этим дорогам, пока его случайно не обнаружат пограничники, или паровозные техники, или такие же нелегалы-контрабандисты. Интересно, что они с ним сделают? Похоронят по-людски или просто скинут на обочину?
Страшная судьба… Степан никогда не задумывался о том, каково это – погибать на чужбине, когда рядом нет близких, нет ни жалости, ни сочувствия. Оказалось, это очень и очень печально.
На гнетущие мысли накладывались головная боль и легкая тошнота – удар прикладом в голову не прошел даром. В волосах засохла кровь, рана побаливала.
Тем не менее Степан сделал одно неприятное, но необходимое дело. Обыскав тело Амира, забрал оставшееся золото. И еще взял пистолет. Это был обычный ПМ, только рукоятка у него была странного желто-серого цвета.
Степан всегда старался быть честным человеком, и сейчас его натура протестовала. Ведь это были деньги Амира, он отработал их более чем полностью. Пусть даже мертвый, он недостоин быть ограбленным.