Когда я жертвовал свой товар в детские дома, ты крутил пальцем у виска. И вдруг у тебя проклюнулся «долг чести»…
– Ну, не совсем так. Все-таки моя жизнь – ценность довольно материальная, как ты считаешь? И сейчас я за нее плачу.
– Я считаю, что задуманная тобой авантюра едва держится на плаву. Весь этот план развалится от малейшего толчка. И что тогда, Боря? Что с нами будет?
– С тобой – ничего. А я… ну, постараюсь выкрутиться.
– Может, стоит заранее продумать пути отхода?
– Они не понадобятся, брат. Все, что от тебя нужно, – жестко соблюдать правила игры. Не отступать ни на шаг. А правила я сейчас тебе изложу. Они простые. Готов слушать?
– Не очень. Голова пухнет, если честно. Может, передохнем?
– Отличная мысль! – просветлел Борис. – Тем более брат Степа принес мне столько гостинцев. – И он восхищенно погладил баночку с паштетом.
– Э-э, а вот это, я считаю, – форс-мажор! – Борис похлопал брата по животу.
– Что опять не так? – вздохнул Степан, уже переодетый в форму и оглядывающий себя с некоторым удивлением.
– Отрастил ты мамон – такой, что мой ремень не сходится. Надо дырку прокалывать.
– Так прокалывай! Извини, фитнес-клуб не успел посетить перед поездкой.
– Сразу видно, никакой ты не опер, а крыса тыловая. И что делать?
– Кто-то, помнится, говорил, что план у нас железный, и ни одна гадина не подкопается.
– А может, и ничего… – продолжал Борис, критически разглядывая Степана. – Знаешь, ты только при ходьбе живот втягивай, ладно? А ляжешь в койку – там вообще видно не будет.
Они подошли к «спиртовке», раскаленной от жары. Пахло от машины странно – чем-то деревенским, лошадиным.
– Она у тебя на дровах, или ты ее сеном кормишь? – съязвил Степан.
– На древесном спирте. Повторю – на древесном, то бишь метаноле. Смертельный яд.
Степан фыркнул от возмущения – неужели Борька всерьез предупреждает его не лакать спирт из бака? А тот продолжал как ни в чем не бывало:
– Тут с бензином большие проблемы, а вот спирта добыть несложно. Силенок в ней, конечно, маловато, да и ломается то и дело… ну и ладно… Выручает коробчонка, когда надо.
– А чем воняет-то?
– Дегтем, видимо, – пожал плечами Борис. – С машинным маслом тут тоже напряженно. Ну, садись за руль. Прокатимся до города.
– Я? Да ни в жизнь!
– Садись, садись… Так надо. По дороге поговорим.
Они выехали со двора, не попрощавшись с веселым дедушкой Зиби. В тесной двухместной кабинке оказалось неожиданно прохладно.
Управлялась машинка просто, и педалей было всего две – газ и тормоз.
– КПП-автомат? – наполовину съерничал, наполовину удивился Степан. Как-то не вязалась автоматическая коробка с этой тарахтелкой.
– Прям уж автомат. Тут всего одна скорость, как на газовом мопеде, помнишь такие? Ну, трогай, не бойся.
«Спиртовка» весело поскакала по ухабам. Руль дергался в руках, кузов звенел и громыхал, но километров сорок двигатель давал.
– Да ты прирожденный Шумахер! – воскликнул Борис. – Татуировку береги. Краска хоть и стойкая, но не вечная.
Степан покосился на картинку, появившуюся на запястье левой руки, – бесхитростный кружок с перекрестием.
– Теперь слушай. Все нужные документы у тебя в левом кармане. Их хватит для оформления в госпиталь. В правом – жетон опербюро, но, думаю, не понадобится. Ляжешь на койку – лежи и не рыпайся. Будут спрашивать – не отвечай, у тебя речевая дисфункция. Придет кадровик из бюро, чтобы удостовериться, что это ты. Ни в коем случае не говори с ним. Пусть снимут тряпку с лица, покажут тебя – и до свидания. Все время спи. В сортир не бегай, ты слепой. Тебя всем обеспечат. И покормят с ложечки. Умоляю, Степа, молчи! Ни с кем не говори, это самое главное условие, что тебя не спалят. Лечение будет простое – два раза в день мазь на лицо. Вид у тебя сейчас самый подходящий, вся рожа в звездочках…
– Дай зеркало.
– Нету зеркала. Обойдешься, дома губы накрасишь. Да, автомат я забираю. Пистолет бы тоже у тебя забрать, да сомневаюсь. Вдруг спросят: «Где потерял?»
– Забирай. У меня свой есть.
– У тебя есть пистолет? – изумился Борис.
– Не мой. От Амира остался.
– А…
Борис примолк. «Спиртовка» катилась по хорошо утоптанной колее между чахлыми полями. На горизонте виднелись кое-какие домишки, порой на обочинах встречались стада обычных коров.
