Я остаюсь на отработку.
– Олег, не все ушли! Я только что видел – один спрятался в той хижине!
– Уверен?
– Он был одет как местный, но я его в лицо узнал! Мы встречались в полярной зоне.
– Хм…
Олег подошел к одному из пограничников, молча снял с его жилета тускло-зеленое яйцо наступательной гранаты и, доставая на ходу свой «стечкин», направился к куполу.
В темноте прохода сверкнула вспышка, приглушенный взрыв вышиб на улицу пыльное облако. Олег выпустил внутрь купола с полдюжины пуль и заскочил туда сам. Грохнуло еще несколько выстрелов.
Олег вышел, сменил магазин и сунул пистолет в кобуру.
– Нету никого. И тела нет. Стало быть, тоже ушел. Вернешься на базу – рапорт не забудь составить. Все, двигайтесь к машине.
– Что за разъезд? Я дороги не знаю.
– Разъезд – это передовая застава тут неподалеку…
– Да я покажу! – сердито откликнулся раненый. – Давай скорей, пока промедол не отошел.
– Лети к машине! – крикнул один из разведчиков. – И выезжай навстречу. А то пока мы доковыляем… Давай, капитан, быстро, быстро!
Степан бросился к замершей вдалеке автоколонне, спотыкаясь на валунах. Шлем пришлось бросить – он дико мешал и на голове, и в руках. Хотелось бросить и автомат, но это было бы чересчур.
Наконец добрался до «спиртовки», чуть ли не с первой попытки запустил двигатель и вырулил навстречу разведчикам.
Раненого усадили рядом, он не переставал стонать и материться – видимо, наркоз слабовато действовал. Сквозь тугую повязку на бедре сочилась кровь.
– На, возьми на всякий случай. – Разведчик протянул Степану небольшую коробочку с облупившейся никелировкой. – Там еще один шприц с обезболивающим. Это если совсем худо станет.
– Поехали! – крикнул раненый. – Поехали!!!
Через несколько минут машину окружала только степь, без малейшего ориентира. Степан не мог взять в толк, как на этой голой равнине можно разыскать какой-то Разъезд? Как понять, в какую сторону направлять машину?
– Держись, чтобы солнце было примерно справа, – проговорил раненый разведчик, словно уловив сомнения Степана. – Будем ехать, пока не наткнемся на старую насыпь. Там поворачиваем и прямо вдоль путей…
Он откинулся на сиденье, в очередной раз процедив набор ругательств.
– Может, еще дозу вколоть?
– Нельзя, – покачал головой Степан. – Терпи, пока можешь терпеть.
– Пока могу… но, боюсь, недолго…
«Я по-прежнему катаюсь туда-сюда, но еще ни на шаг не приблизился к Борису, – подумал Степан. – Так не годится. Надо что-то делать. Отвезу раненого – и пора действовать. В конце концов, могу просто взять и приехать в поселок кечвегов. Выйду из машины, руки подниму, спрошу старших…»
– Слушай, парень, – проговорил он. – А далеко отсюда кечвеги осели?
– Не боись, капитан, нам не попадутся.
– Да я и не боюсь. Просто интересно.
– Скоро сам узнаешь. И увидишь. Слыхал новости?
– Смотря какие.
– Центровые продавили решение, чтобы пограничники шли в бой наравне с гвардией. Будет приказ – всех под ружье, до последнего писаря. Только комендантская рота на базе остается.
– А будет бой? Мне объяснили, что будет только зачистка после артподготовки.
– А тебе мало? Пуля – она и на зачистке пуля. Кечвеги тоже не дураки пострелять.
– Так далеко они?
– Да не знаю. Наши сейчас в лагере пленных трясут. Вернешься – спроси.
– Ладно…
Показалась обещанная насыпь – старая и осыпавшаяся, с перекошенными ржавыми рельсами. Разведчик притих, закрыв глаза и закусив губу.
Степан уже привык к своенравной и капризной «спиртовке» и сейчас позволил себе разогнать ее получше, тем более что грунт под колесами был на удивление ровным, словно специально утрамбованным.
Прошло не так уж и много времени, когда впереди показались наконец силуэты каких-то построек. Степан тронул попутчика.
