Наконец Грант вроде бы поверил, угомонился и тут же потребовал:
«Тогда уходите!»
«Позвольте, куда же я уйду? – возмутился Сенкевич. – Да и не смогу я».
«Вы узурпатор чужого тела. Наглый захватчик. Паразит. Я вас уничтожу», – пообещал Грант и мужественно лег спать.
Наутро выяснилось, что упрямый адмирал сумел полностью заблокировать память. Все, что оставалось Сенкевичу, – мысленно обращаться к Гранту с просьбой договориться по-хорошему. Но тот хранил гордое молчание.
Дан
– Капитан! Капитан! Там, на камбузе! Спасите, о, какой ужас!.. – рыдала на экране хорошенькая темноволосая особа в пышном зеленом платье. Она заломила руки и, жалобно застонав, свалилась в обморок.
Акула подумал, что надо бы стереть из памяти Ай-семь фильмотеку. Компьютер проявлял слишком незаурядные артистические способности. Оставив за приборами Дитриха, он спрятал в карман потрепанный томик «Одиссеи капитана Блада», который опять перечитывал, и отправился во владения КОКа, примерно представляя, что сейчас увидит.
В небольшой, ярко освещенной, надраенной до сияния кухне, которую Акула предпочитал называть по-морскому – камбузом, – разворачивалась настоящая криминальная драма. Здоровенный негр в белоснежном комбинезоне, вооруженный ножом для резки мяса, гонял между столами, плитами и холодильными контейнерами испуганного Сяо Ли.
– КОК, прекрати! – взывал азиат, лавируя между кухонным оборудованием.
– Прекратить?! – ревел негр. – Да ты мне опять весь камбуз опоганил! Теперь снова стерилизовать придется!
– Я тебе продукт принес!
– Продукт?! Это, по-твоему, продукт?!
Повар драматическим жестом указал на разделочный стол, посреди которого кучей высилась зеленовато-синяя масса, консистенцией напоминавшая желе. Каждый раз, когда кто-нибудь из спорщиков, пробегая, задевал стол, куча вздрагивала и опасно кренилась, но потом снова выравнивалась.
– Это марготианский эльвиус! Чистый белок! – оскорбленно голосил китаец. Он едва увернулся от замороженной бараньей туши, запущенной в него разгневанным КОКом.
Огромного киборга Акула купил у банды, устраивавшей подпольные гладиаторские бои. Участие киборгов в боях было строго запрещено, поскольку этим нарушался основной закон, регламентирующий использование искусственного интеллекта, – запрет на причинение вреда человеку.
Выкупив довольно изношенного гиганта, Блад отдал его в распоряжение Сяо Ли. Компьютерщик, он же бортмеханик, подлатал киборга, провел апгрейд системы. Акула приказал не убирать агрессию – здоровяк был полезен в драках и абордаже. Китаец добавил ему программу кулинарных умений. В итоге устройство получило имя КОК – киборг оборонительно-кухонный.
Все было бы прекрасно, если б не пресловутые гениальность и рассеянность Сяо Ли, который не искал легких путей, без конца изобретал что-то новое, тут же напрочь забывая старое. Вот азиат и залил в КОКа какую-то суперпродвинутую программу, из-за которой в искусственных мозгах произошел сдвиг на тему чистоты и стерильности.
Но и это бы ничего. Только Сяо Ли, как любой китаец, был всеяден и постоянно пытался угостить команду раздобытыми на разных планетах «деликатесами» вроде марготианского эльвиуса. КОК же, мужественно стоявший на страже чистоты, дары ликвидировал, порываясь заодно уничтожить и дарителя. Пищевые привычки Сяо Ли приводили киборга в ярость, и успокоить его мог только Блад: КОК был запрограммирован на подчинение исключительно капитану. В этом китаец крупно просчитался.
– Марготианский эльвиус богат железом и витаминами! – проорал Сяо Ли, пробегая мимо Акулы. – Кэп, утихомирь же его!
– Я и так сбалансированный рацион составляю! – рычал КОК, швыряя в бортмеханика упаковку хлебных заготовок.
– Восстание чернокожих! – голосил на экране Ай-семь в образе темноволосой барышни. – Ах, Ретт, что же делать? Рабы восстали!
– Ты хоть заткнись! – огрызнулся, пробегая мимо, Сяо Ли.
– Я подумаю об этом завтра, – чопорно поджав губы, проговорила барышня и вдруг завизжала, указывая пальцем на стол: – Смотрите, смотрите!
Сине-зеленая куча пришла в движение. Она подрагивала, качалась из стороны в сторону, издавая тихий свист. Негр с китайцем остановились по разные стороны стола, с подозрением наблюдая за метаморфозами эльвиуса.
– Он сейчас… – начал Сяо Ли, но не успел договорить.
Масса вспучилась и взорвалась, разлетевшись фонтаном склизких комочков. Ударяясь о стены, мебель и приборы, останки марготианского эльвиуса растекались по сияющей поверхности густыми соплями цвета морской волны. Большой кусок слизи повис на плече КОКа, испортив безукоризненную белизну комбинезона.
– Перегрелся, – вздохнул программист. – Забыл предупредить: тело эльвиуса нестабильно, при температуре выше двадцати градусов по Цельсию распадается.
КОК обвел камбуз безумным взглядом, оценивая масштаб разрушений и время, которое уйдет на уборку. Сяо Ли, поняв, что дело осложнилось, бочком
