– Раз-два-три, – раздался невозмутимый голос из коммутатора.
Считал командир группы. По его приказу солдаты разбились на тройки. Двое, слегка присев, брались за руки, третий отходил на несколько шагов.
– Раз-два-три, делай!
Десантники разбегались, запрыгивали на руки товарищей, те выпрямлялись. Солдаты взмывали в воздух, в кувырке пролетали через зал, приземлялись за укрытиями.
Вскоре все было кончено. Выстрелы стихли, баррикады развалились. На полу валялись обезвреженные полуживые бандиты, солдаты стояли над ними с оружием. Грант прошелся перед поверженными, внимательно оглядел каждого.
– Кто из вас Малыш Вернер?
Банда безмолвствовала.
– Хорошо. Начнем сначала, – терпеливо произнес адмирал. Остановился над молодым парнем, спросил: – Ты Малыш Вернер?
Тот испуганно затряс головой.
– А кто?
Парень молчал. Адмирал кивнул, всадил ему выстрел в лоб.
– Следующий.
Показательная мера возымела действие. Второй бандит был уже гораздо сговорчивее. При вопросе о Малыше Вернере он молча указал на потолок. Грант понятливо улыбнулся, осмотрел белую поверхность, знаками отдал приказ двум солдатам. Те вскинули оружие. Лазер вырезал из потолка аккуратный круг, который обвалился вместе с плюгавым мужичком.
– Ты Малыш Вернер? – как ни в чем не бывало спросил адмирал.
Ошеломленный бандит кивнул.
– Вывести на улицу, собрать всех жителей города, – приказал Грант, отворачиваясь. – И найдите шерифа.
Спустя полчаса перед офисом Корпорации волновалась толпа. Горожане, испуганные, встревоженные, тихо переговаривались. Избитые бандиты со скованными руками стояли у стены здания, лицом к людям.
– Жители города Нью-Париж, – раздался над улицей усиленный динамиком голос Гранта, – от имени Содружества Независимых Государств Европы и Азии, а также Корпорации сообщаю: вы свободны. С сегодняшнего дня объявляю Нью-Париж зоной, очищенной от власти криминала.
– Что здесь происходит? – сквозь толпу протолкался толстый мужчина лет сорока пяти. – Кто вы?
– Шериф? – холодно-вежливо уточнил Грант. Человек кивнул. – Взять!
Шерифа схватили и поставили рядом с бандитами.
– Вы ответите! – бесновался мужик. – Я официальный представитель власти!
– Представитель власти здесь я, – отбрил Грант. – И я лишаю вас полномочий.
Адмирал продолжил речь, из которой следовало, что, раз материк Эй и находящийся на нем Нью-Париж являются колонией Корпорации, здесь должны действовать законы Корпорации.
«Все это очень мило, – перебил Сенкевич. – Насильственное насаждение любви и справедливости, нанесение счастья, причинение радости, все такое… Но кто будет эту самую законность осуществлять?»
«Я договорюсь с Корпорацией».
«Хорошо. А с этими ты что собрался делать?»
«То же, что делали в пятнадцатом веке для устрашения, – порадовал Грант. – Как ты там говорил? Сажали на кол?»
Сенкевич представил торчащую на кольях банду с Малышом Вернером во главе. Это было бы слишком даже в лихие девяностые. Он пожалел, что провел Гранту краткий экскурс в историю казней.
«Ну, придумал! Ты их еще в кипятке свари».
«В кипятке? – задумался адмирал. – Понадобится большая емкость, много воды… Нет, это трудозатратно и нерационально. Может быть, лучше сжечь? Плазмометом? Или разрезать на части лазерной пилой».
«Откуда такая кровожадность? Ты ж гуманный человек двадцать четвертого века! Расстреляй, и все дела».
«Пойдет! – обрадовался Грант. – Расстрелять – хорошо, зрелищно».
Десять космодесантников по его приказу выстроились перед бандитами.
– За нарушение законов Корпорации приговариваю вас к расстрелу, – произнес Грант. – Приговор приводится в исполнение немедленно. Цельсь! Пли!
Последние слова он явно извлек из памяти Сенкевича. На глазах изумленных жителей банда Малыша Вернера перестала существовать, прошитая лазерами.
«Надеюсь, трупы во устрашение не оставишь? – поинтересовался Сенкевич. – А то ведь завоняют».
