одеяла. Сытая Фроська, вальяжно развалившись на столешнице, старательно умывалась.
– Не мы – я, – поправила ее Арьята.
– Почему? – капризно переспросила заклинательница, чувствуя, что голова так и клонится на грудь.
– По кочану, – фыркнула менестрель, наблюдая, как мгновенно расширились зрачки Иленки и девушка уронила голову на руки.
– Ты ее отравила? – в ужасе вытаращился на обмякшую заклинательницу Эдан.
– Усыпила, – поправила Смерть. – И не только ее…
Последним, что успел разглядеть юноша, стали внезапно закружившиеся стены корчмы. Шири продержался дольше всех. По его угасающе- негодующему взгляду Арьята поняла, что по возвращении ее ничего хорошего не ждет. Девушка поднялась из-за стола. Подмешанный в сок порошок действовал не более десяти минут, но ей хватит и этого. Главное, чтобы хозяину не взбрело в голову выйти в зал и подойти к их столику.
Так… где же, где же, где… Ага! Как всегда – ближний левый угол от двери, откуда бы она ни входила. Смерть быстро пересекла зал и растворилась в тенях темного угла.
…Это место всегда оставалось серым, пыльным и негостеприимным, сколько Арьята его помнила, то есть целую вечность и еще немножко. Серый вулканический песок вперемешку с мелкими кристалликами соли противно хрустел под ногами. Черными жуками тускло поблескивали острые обсидиановые обломки. Темные утесы, пронизанные прожилками кварца, клыками торчали из песка, а где-то вдали размытой массой застыл горный хребет. Воздух был пропитан пылью и пеплом. Здесь даже ночное небо имело какой-то неприятный серый оттенок.
Арьята, загребая сандалиями песок, приблизилась к невысокому утесу с плоской вершиной. На идеально ровной, будто под линейку срезанной площадке стоял, сложив крылья, единственный обитатель этого серого пустынного места. Небо за его спиной уже начинало светлеть. Когда-то, целую вечность назад, они были если не друзьями, то верными союзниками. Сын Зари и Слепая Гостья. Хранитель Времени и Смерть. Они одними из первых пришли в этот мир и, пожалуй, лучше всех понимали, что если иссякнет магия, то погибнет и само мироздание. Но если Смерть во время становления Границы предпочла не вмешиваться, то Сын Зари, предвидя грядущие катастрофы, отчаянно пытался помешать разделению мира. Люди надолго запомнили то противостояние Столпов Стихии… Сын Зари был повержен и заточен в личную темницу – серую безжизненную пустыню. Ибо, по мнению остальных Столпов, именно в неё он хотел превратить весь мир. А Слепой Гостье после всего случившегося пришлось спешно подыскивать нового Хранителя Времени. И Арьята оказалась сильно удивлена, когда первый же претендент, молодой часовщик Ильмар Айн, прошел испытание времени.
«…Но испытания властью, увы, он не выдержал…» – мрачно подумала девчонка, по щиколотку утопая в сером песке. В том, что Ильмар превратился в Гадеса, имелась и её вина тоже…
«…Эх, если бы не то проклятое противостояние… – мрачно думала Арьята. В отличие от Часовщика Сын Зари прекрасно понимал, что брошенная в отлаженный механизм песчинка, несмотря на всю свою малость, рано или поздно заклинит шестеренки, и порядок обратится в хаос.
– Просыпайся, Сын Зари, восход уже близко, – окликнула его Смерть.
Фигура на скале вздрогнула и уставилась на непрошеную гостью черными глазами без зрачков. Арьяту передернуло.
– А-а-а, Ступающая Неслышно… – скрипуче протянул он. Некогда чарующий голос звучал так, будто в несмазанный часовой механизм насыпали песку и попробовали завести. – Что привело тебя в этот раз?
– Как всегда: один вопрос – один ответ.
– Значит, не за мной, – с некой долей разочарования вздохнул собеседник. – Но я чувствую – однажды ты заберешь меня отсюда. С каждым днем мне все труднее спасаться от солнца, придет время, и крылья откажут – я стану еще одной горсткой серого песка, а сердце куском обсидиана.
– Что же, ты стремился к солнцу, ты его получил, – вздохнула Арьята. – Желания имеют свойство сбываться. Правда, иногда не совсем так, как хочется.
– …А я бы хотел уйти в покой, света у меня было достаточно…
– Хорошо, куда пожелаешь…
– Спрашивай же, Предрассветная Гостья, ибо восход близок! – воскликнул обитатель серого мира, еще секунду назад пребывавший в задумчиво-философском настроении.
Менестрель мельком взглянула на восток: небо уже начало розоветь. Вот ведь незадача! Да, один вопрос – один ответ, но наводящими фразами можно было выудить из несловоохотливого хозяина побольше информации. А сейчас она уже не успеет.
– Зачем богам неудачники? – крикнула Арьята.
– Чтобы доказать, что они боги! – донеслось в ответ.
В этот момент первый луч пронзил туманный восток, и темнокрылый обитатель серого мира сорвался с места, стремясь сбежать от неумолимого солнца.
– Бред какой-то, – пробормотала менестрель себе под нос, устремляясь по вязкому песку к месту появления. Едва она встала на свои следы,
