красивый голубой диск над горизонтом.
Земля.
Дальнобойщик стянул с лица маску, с сомнением принюхался – и уже с удовольствием вдохнул полной грудью. Вслед за ним постягивали маски и остальные.
– Дела… – удивленно сказал Лео. – А говорили: «агрессивная среда, хорошо, если живыми останетесь!»
– Я другого не понимаю… – озираясь, проговорил Нильс. – А где же эта мутная хреновина, как ее… Темень! Куда все это делось?
– Тебе что, недостаточно темно? – едко поинтересовалась Веста.
– Я не об этом. Да вы оглянитесь!
Последовав совету дальнобойщика, все убедились: за спиной все тот же простор – и никакого вихря. Граница между нормальным миром и Теменью исчезла.
– Можно подумать, мы сюда с неба свалились, – проговорил Лео. – Как такое возможно?
– Никак, – подал голос Молоток. – Если здесь ночь, то выходит, Темень находится на обратной стороне Селены. Вы ведь в курсе, что с ее обратной стороны Землю нельзя увидеть?
– Почему? – простодушно удивился Нильс. – Разве Земля не восходит и не заходит здесь, как Луна на Земле?
– Неуч, – проворчал Молоток. – Селена всегда повернута к Земле одним полушарием. Оттого лунные сутки такие длинные – они длятся полный оборот Селены вокруг Земли. – Раз на той стороне день, значит, ночь в тот же момент времени – на противоположном полушарии, – авторитетно заключил Молоток.
– Ты хочешь сказать, что нас каким-то образом переместило на другую сторону Селены? – осторожно спросил Лео.
– Ну и ну! – хохотнул Нильс.
– А как еще можно объяснить случившееся? – пожал плечами Молоток. По нему было видно, что он сам не считает свои доводы достаточно убедительными.
И тут Лео кое-что вспомнил. И сказал:
– Нестыковочка у нас. Я видел эту самую Темень еще с орбиты, правда, понятия не имел, что это такое…
– Можно подумать, сейчас ты имеешь какое-то понятие? – усмехнулся Нильс, по привычке тыча ботинком в переднее колесо.
– Я не об этом, – помотал головой Лео. – А о том, что Темень находится на видимой с Земли стороне Селены. Именно там, где мы и находимся.
Несколько секунд все переваривали сказанное. Потом Веста спросила:
– То есть мы действительно внутри Темени?
– Я хочу сказать, что наше месторасположение не изменилось. Что-то произошло со временем.
– И с самой аномалией, – вставил Молоток. – Кто-нибудь видит ее границы? Эти жуткие вихри, от вида которых я едва Нильсу сиденья не испортил? Лично я ничего такого не вижу.
– Так что же случилось? – недоуменно спросила Веста. – Темень исчезла?
– Дело даже не в Темени, – сказал Молоток. – Дело во времени. Что-то случилось с ним.
– Или с нами, – добавил Лео. – Может, это мы так воспринимаем время. Субъективно.
– Психоз? – Нильс скептически приподнял бровь. – У всех одновременно?
– Может, оно замедлилось для нас настолько, что нам лишь кажется, будто прошло несколько минут. А в реальности прошла неделя.
Дальнобойщик странно посмотрел на товарищей, попятился и вдруг бросился к машине. Залез в кабину, довольно расхохотался. Спрыгнув, он вразвалочку, с победным видом вернулся обратно.
– Знаете что – вы психи, – Нильс покрутил пальцем у виска. – Ну сами подумайте: у нас с вами могли, конечно, черепушки перегреться. Тем более, что у границы этой долбаной Темени всех трясло, как припадочных. Но не могли же вместе с нами свихнуться приборы моей машинки? Так вот – они не свихнулись. Не было никакой потерянной недели. Мотор работал столько, сколько работал – минут двадцать. И проехала машинка столько, сколько проехала – километров десять, не больше, специально замерял по счетчику. Так что выдумывайте другие небылицы, а я пока нормальный.
– Это утешает, – согласился Лео. – Хотя и ни черта не понятно.
– Лично мне понятно одно, – решительно сказала Веста. – Здесь можно дышать, можно жить. А значит, у нас есть шансы!
– Надо связаться с «центром», – криво усмехнулся Лео. – Поинтересоваться, снимают ли они показания приборов и прочей техники.
Он похлопал себя по груди. В плотно обтягивающем костюме были встроены датчики, отправляющие сигналы на ретранслятор в прицепе, а оттуда – в «командный центр», где данные обрабатывались исследователями.
Запрыгнув в кабину, Лео поднял глаза к потолку, позвал:
– Меня слышно? Прием!
Ответом было лишь тихое потрескивание в динамике. Приборы связи, как и все остальное оборудование, были морально устаревшие, зато максимально
