– Чего же здесь хорошего?! – поразился Лео.
– Хорошего мало. Но зато есть плохое! – Доктор рассмеялся. – А ты думал, людям нужно лишь расслабляться и улыбаться белозубой улыбкой? Как бы не так! Человек – существо сложное, это я тебе как врач говорю. И только цивилизация хоть как-то удерживает в нем демонов. А здесь цивилизацией и не пахнет. Из «белых и пушистых» простаков, попавших сюда, вылезают такие монстры, что любо-дорого посмотреть! Кто они, эти Саморожденные по-твоему? Да из них только часть родилась и выросла здесь! А многие стали такими, только попав сюда!
– Но неужели они не сопротивлялись этой дикости?
– Те, кто пытался – украшают сваи в апартаментах Мертвой Головы. Видел уже, небось?
– Видел…
– Во-во. Это цена идеалов, которые с рождения вдалбливали в наши головы. А те, кто поддался искушению, кто из личинки превратился в Саморожденного – того даже калачом не заманишь в тот дивный светлый мир, откуда он пришел сюда.
– Но почему?
– Да потому, что для слабой души нет ничего слаще крови, смерти и безнаказанности! – припав к дыре, с жаром проговорил Доктор. – А души людей Селены – слабые, изнеженные, выросшие в благополучии, не знающие толком ни зла, ни добра! На эти светлые души любая дрянь липнет, как на накрахмаленный смокинг!
Лео с изумлением осознал, насколько прав этот человек. Перед глазами возник вдруг образ Паука – такого же «падшего ангела», перешедшего на «темную сторону».
– Здесь у них словно башню срывает, – продолжал Доктор. – Нет более жестокого, похотливого и циничного зверя, чем разумный и светлый идеалист, потерявший вдруг свои идеалы. Поверь, я это изучал как медик, как психолог. Я бы на эту тему диссертацию написал, будь она здесь хоть кому-то нужна.
– А ты, Доктор, ты сам не поддался искушению?
– Я? – Доктор невесело рассмеялся. – Мне незачем, я могу позволить себе роскошь оставаться самим собой. Доктор всем нужен, пусть он хоть на всю жизнь останется личинкой.
– И как же из личинки стать человеком?
– Лучше бы тебе не знать… Но ты все равно узнаешь, потому слушай. Сначала с тебя живьем снимут шкуру. Это будет означать, что ты сбросил оболочку. Так сказать, вышел из «куколки». Тебе будет невероятно больно, так больно, что лучше умереть. Это действительно лучше. Но скорее всего ты выживешь, потому что в этом деле они мастера. И если ты выживешь, шкуру напялят на тебя вновь – и займутся созданием твоего нового образа. Это они любят больше всего на свете.
– Плести узоры из человеческой кожи?
– О да! Но это только часть «сотворения человека». Из личинки нужно выбить все напускное, лишнее, как здесь считается. А лишнее здесь – знания, чувства, мысли, прочий хлам, привитый цивилизацией. И только когда человек опускается до уровня зверя, когда пускает первую кровь, когда сам превращается в сгусток кровавого мяса – только тогда он становится своим. Это они и называют саморождением.
Лео вдруг вспомнил Паука, его слова о цивилизации и звере, который сидит в каждом человеке. По сути Паук сам был таким же, только скрывал свою сущность за нормальной внешностью, под прикрытием жестокой целесообразности.
– Но это же чудовищно…
– Дело привычки. А главное – совершенно оправданно. У личинки, не подавившей в себе остатки цивилизованности, нет шансов выжить в этом мире. Я встречал гуманистов, вроде тебя. Они поначалу тоже заламывали руки, стонали, мол, «ах, разве так можно, все это ужасно, фи!» и далее в том же духе. А потом я встречал их совсем другими – с содранной, перекрученной шкурой, со звериным оскалом, бесчувственным взглядом. Удивляюсь, как я до сих пор не сошел с ума. Наверное, помогает врачебный цинизм – слава богу, от него не может избавить даже высокая цивилизация.
– И вы не пытались бежать, Доктор?
– Бежать? – удивился Доктор. – Куда? От одних живодеров к другим? К этим я хотя бы приспособился, они меня ценят.
– А я сбегу, – упрямо сказал Лео. – Не хочу, чтобы из меня жилы тянули, и чтобы над моими друзьями издевались – тоже не хочу!
– Не сбежишь. Поймают. И тогда уж не жди пощады.
Лео подумал, спросил:
– Доктор, вы слышали про Дверь?
– Дверь? Ты, наверное, про местное поверье? Мол, есть некая Дверь, из которой в мир приходит Зло.
– Да, я про нее говорю.
– Не знаю, лично я не верю ни в какие зловещие Двери. Я уверен, что Зло творят сами люди. И искать себе такие вот оправдания – как раз в их духе.
– Но Мертвая Голова уверен, что Дверь существует. Он даже считает, что знает, где она находится.
