Салли вдруг почувствовал себя невероятно одиноким.
– Хорошо, – сказал он. – Пусть он позвонит где-то через час. Мне еще тут надо кое-что доделать.
Почти каждый дом в Колдуотере был украшен гирляндами рождественских огней. Свет горел едва ли не над каждым крыльцом. Казалось, люди начали отмечать Рождество, не дожидаясь его наступления. Улицы бурлили. Ликующие толпы, забыв про холод, ходили от дома к дому. Никого не волновало, местный ты или приезжий. Раз ты находишься в Колдуотере, значит причастен к чуду. Двери домов были распахнуты, и оттуда выносили угощение. Повсюду слышались взрывы смеха, которым вторили автомобильные гудки. Повсюду звучала рождественская музыка.
Телешоу давно окончилось, однако собравшимся не хотелось покидать стадион, по-прежнему залитый ярким светом. Сотни людей, взбудораженных увиденным, бродили по футбольному полю. Ведущая и мэр Колдуотера давали интервью. Кэтрин Йеллин охраняли десять полицейских, сдерживая напор восторженной публики. Ее атаковали вопросами, но Кэтрин лишь устало улыбалась. Неожиданно она заметила в толпе Эми Пенн.
– Эми! – радостно крикнула Кэтрин. – Пожалуйста, проведите ее на сцену, – попросила она полицейских.
Джек Селлерс отыскал Тесс. Они с Самантой стояли, взявшись за руки, а рядом десятки глоток выкрикивали: «Бог велик!» или просто: «Поздравляем!» Не обращая внимания на то, что Джек в форме, его хлопали по плечу, пожимали руку, терлись о его мундир. Некоторые кричали: «Инспектор Селлерс, благословите нас!» Один хлопок по плечу оказался особенно сильным. Джек обернулся и увидел Рэя и Дайсона.
– Мы за тобой, – сказал ему Рэй.
Они встали по обе стороны от своего начальника.
– Очень хочется домой, – наклоняясь к Джеку, призналась Тесс. – Все это уже слишком.
– Идемте, – сказал он.
Толпа не хотела их отпускать, и Рэю с Дайсоном приходилось оттеснять людей, без конца повторяя:
– Просим дать дорогу… Дайте пройти!
Элиас Роу по-прежнему сидел в палате пастора Уоррена. Оба молчали. Когда разговор Кэтрин с Дайаной внезапно прервался, Элиас спросил пастора:
– Подтверждают ли ее слова то, во что мы верим?
– Если ты веришь, подтверждения тебе не нужны, – тихо ответил Уоррен.
Элиас не знал, о чем еще говорить, и потому молчал.
Вошедшая сестра сменила пакет капельницы и заодно поделилась восторгами по поводу удивительных событий. Она улыбалась. Потом девушка ушла, и в палате снова стало тихо, если не считать слабого попискивания кардиомонитора.
– Элиас, возьми меня за руку, – попросил Уоррен.
Элиас сжал в своей широкой ладони тощие пальцы пастора.
– А ты хороший строитель, – тихо сказал пастор.
– И вы тоже, пастор.
Уоррен смотрел в потолок. Потом закрыл глаза.
– Меня не будет на рождественской службе.
– Это еще не факт, – возразил Элиас. – Возможно, к тому времени вы уже покинете больницу.
– Покину. – Не открывая глаз, Уоррен слабо улыбнулся.
Салли не мог ехать быстрее вереницы машин, державших путь в Колдуотер. За час он едва одолел полмили. Журналист из «Чикаго трибьюн» до сих пор не позвонил. Салли включил радио. Почти все станции продолжали обсуждать недавнее телешоу, воспроизводя запись слов Дайаны. Салли прошелся по всему диапазону, и отовсюду слышалось:
–
С досадой Салли выключил приемник. Его охватило чувство беспомощности. Он застрял: в этой машине, в этой пробке. Угнетала страшная правда, о которой весь остальной мир и не догадывался. Салли последовательно вспоминал разговор с Хорасом и искал зацепку, ключ. Хорас утверждал, что выбрал Колдуотер из-за него, Салли Хардинга.
«Вы читали копию договора о покупке дома?»
«Да».
«Наверное, просто пробежали глазами. Прочтите еще раз».
А что там читать? Обычный юридический документ, написанный на профессиональном жаргоне. Такую бумагу подписывает каждый, кто покупает дом.
Салли решил было позвонить Лиз и попросить прочесть ему договор. Однако что-то его остановило. Салли вдруг показалось: если он расскажет Лиз шокирующие новости, какие-то нехорошие люди потом попытаются вытрясти из нее эти сведения.
Вместо звонка он послал эсэмэску:
