– Да ну?! И почему я должен тебе помогать? Мы тут закрыты, ты хочешь выбраться – давай торговаться… Тут есть несколько выходов… – Смит потрогал свой нос и поморщился. – Давай торговаться…
Лукаш молча протянул руку и нажал пальцем Смиту на шею.
Смит захрипел, задергался, засучил ногами, его тело выгнулось в напрасной попытке вдохнуть воздуха.
– И это я тоже еще не старался, – сказал Лукаш, борясь с тошнотой, подступившей к горлу. – Тут же, наверное, есть вода… Так что недели три я протяну даже без еды. В крайнем случае начну есть человечину… Ты мне веришь? Мне так кажется, что ты тут все-таки сделал запасы. Новые запасы еды и питья, так что… Мне даже скучно не будет, я стану заниматься тобой… Вот так…
Лукаш снова нажал на нервный узел, и Смит снова захрипел.
– Я доступно объясняю, коллега? Ты ведь веришь, что я это умею? Я не буду тебе рассказывать о методике, ты сам все это знаешь, я буду демонстрировать тебе нашу школу быстрого дознавания… – Лукаш протянул руку, Смит вздрогнул, дернулся и попытался отодвинуться. – Вот, ты мне веришь. Значит, ты говоришь мне коды, указываешь запасной выход, а я… Я даже убивать тебя не стану. Тебя увезут в Гуантанамо, там допросят… и твоя дальнейшая судьба будет зависеть только от тебя самого… Думай, соображай…
Запасной выход из бункера выводил к реке. Трансформаторная будка была настоящей, один из трансформаторов сдвигался в сторону рычагом, открывая люк. Выбравшись, Лукаш оглянулся – снаружи и не заметишь. Умели раньше строить. Дверь будки открывалась и изнутри тоже, Лукаш провернул ключ в замке и вышел наружу.
Снаружи, оказывается, дул ветер. И еще как дул!
Несло бумаги, листья, ветки, пластиковые бутылки. И тучи по небу неслись, словно улепетывали от чего-то неимоверно страшного.
Пахло гарью.
Издалека донеслись звуки выстрелов. Стреляли очередями. Над городом поднималось несколько дымных столбов. Лукаш посмотрел вправо, на мемориальный мост Франсиса Кейса. Машин на нем не было. Лодки и катера, во множестве пришвартованные к берегу и причалам, бились друг о друга, хрустело и лязгало, но никто не бежал их растаскивать. Больших яхт не было, те, у кого имелись большие яхты, давно уже уплыли на них туда, где нет угрозы гражданской войны.
Волны с яростью бились о берег, словно были морскими, да еще во время урагана…
– Весело, – сказал Лукаш. – А мне ведь хотелось просто мелкого дождика. Мелкого прохладного…
Дерево неподалеку вдруг дернулось и с протяжным хрустом легло на землю, вывернув наружу свои корни.
Лукаш достал из кармана телефон. Не Смита, мало ли, на что завешен у хитрого старика аппарат, может, выйдя в сеть, он сразу подаст сигнал тревоги? У безвременно погибшего Тома оказался вполне приличный одноразовый телефон. Он его не выключал именно потому, что никто не мог отследить номер одноразового аппарата.
Молодец, Том, просто молодец! Лукаш набрал номер Петровича и отошел за трансформаторную будку.
Не бегать же ему, в конце концов, до самой смерти, как предлагал Колоухин.
– Да, – сказал Петрович в трубке.
– Это я, – сказал Лукаш и сел на пороге трансформаторной будки.
– О как… – удивился Петрович. – Живой?
– А то…
– А мы тут с Николашей поспорили… Я сказал, что тебя грохнут, а он… он сказал, что тебя и рельсом не убьешь… Снова повезло?
– Пошел ты… – буркнул Лукаш. – Ты можешь меня забрать отсюда?
– Могу, – не переспрашивая, откуда именно нужно забирать, сказал Петрович. – Через десять минут буду.
Через десять минут… Это значит, что каким-то образом Петрович все-таки Лукаша отследил. Не до самого бункера, но…
– Вот ты где! – сказал Петрович и подошел к Лукашу.
– И где у меня жучок? – не здороваясь, спросил Лукаш. – Неужели засунули в рану?
Лукаш постучал пальцем по заскорузлой от крови повязке.
– Угадал, – Петрович сел рядом с Лукашем, подстелив под себя полы пластикового плаща. – А в городе – кошмар…
– Я вижу…
