Было некому.
Главное в наступлении — темп.
Стоит головным танкам замешкаться перед рубежом обороны противника, перед взорванным мостом хотя бы на пять минут, и потерянные секунды могут стоить крови сотен, тысяч бойцов.
Противник опомнится, швырнет в горнило боя писарей, адъютантов, обозников, выздоравливающих раненых, поваров и санитаров, а за ними подтянутся разведроты, легкая пехота на грузовиках, черт и дьявол…
Темп бесценен. И ради его поддержания опытные офицеры готовы на все.
— Ориентир — южный край моста! Полный вперед! — скомандовал Растов.
— Есть «южный край моста»! — весело откликнулся Помор.
Раздавив припаркованный мобиль, они помчались через полуденный городок, снося на тесных улицах столбы уличного освещения и лишь в сантиметрах расходясь с углами домов.
Мост оказался неожиданно основательным сооружением.
Видимо, его строили с оглядкой на грядущий рост сельскохозяйственного района. А может, даже и с учетом интересов стратегического развертывания армии. Теперь это сослужило тяжелейшим танкам Т-14 добрую службу.
Под танком Растова мост застонал, качнулся, завибрировал, но все-таки выстоял.
Когда они благополучно съехали на южный берег Птичьей реки, Растов сразу же скомандовал Игневичу:
— Мичман, для тебя есть небольшое развлечение. Надо осмотреть мост, не заминирован ли.
— А что если да?
— Немедленно доложишь мне. А дальше будем думать.
— Лады, ждите.
Юркий Игневич распахнул люк и выскользнул наружу.
Несколько минут ничего не происходило. На экране Растов, конечно, видел, как Игневич лазит под мостом, но картинку он не назвал бы информативной.
Наконец в эфире проклюнулся хриплый голос мичмана.
— Вы будете смеяться, но я ничего не нашел. Конечно, они могли заминировать опоры моста ниже уровня воды… Но тут уже я не доктор.
— Отлично. Возвращайся в танк!
После этого Растов сразу же вызвал комбата, майора Зуева.
— Здесь «Динго». Без боя захватил мост. Нахожусь на южном конце… Переправляю роту. Прошу разрешения сдать охрану моста второй роте и начать движение на Гель.
Зуев был так рад, что даже не посчитал нужным это скрывать.
— Чудненько! Прям волшебно! А уж Кунгуров как оценит! Только погоди… Ты же по диспозиции должен остаться на северном берегу реки и обеспечивать батальон от возможного удара с востока?
— Была такая диспозиция, — нехотя согласился Растов. — Но, товарищ комбат, не будет никакого удара с востока! Ерунда это!
— Откуда тебе знать?
— Интуиция у меня!
— Интуиция, — Зуев как-то скис. — Знаешь что, Растов. Интуиция — понятие ненаучное… Поэтому приказываю одним взводом обеспечить охрану моста, а основными силами роты выполнять полученное ранее распоряжение.
— Вас понял, товарищ майор!
Когда на приборной панели погасла лампочка батальонной линии, к танку Растова на южном берегу реки успели присоединиться К-20, «Протазан» и шесть Т-14.
Еще один Т-14 двигался по мосту, и еще один ожидал на северном берегу, не въезжая на мост, чтобы не перегружать конструкцию.
Четыре крылатые ракеты клонского фронтового ударного комплекса «Фаджа», рыская из стороны в сторону, показались над рекой.
«Протазан», продемонстрировав воистину фантастическую скорость реакции, успел открыть огонь.
Очередь из двадцати четырех снарядов ринулась навстречу красномордым акулам.
В одно мгновение брызнули алюминиевые лохмотья из загривков двух ракет.
Одна из них, кувыркаясь, без взрыва исчезла под водой.
Другая превратилась в раскаленный огненный шар.
