– А у меня учебный год, – вспомнила я.
– Ты и так умная, – мрачно ответил Сонхейд, взлетая по ступеням, – даже слишком.
Я заревела громче, потом вспомнила:
– У меня права в сентябре менять надо…
– Получишь новые на имя леди Камилла Сонхейд.
Он толкнул дверь ногой и, судя по хрусту, нечаянно выломал замок.
– Я не Камилла, – напоминаю, всхлипывая.
– Хорошо, – покорно согласился лорд и добавил: – Обойдешься без прав.
Плакать было бессмысленно – я общалась с психом, имеющим ярко выраженные сексуальные наклонности и слабо выраженные умственные способности.
– Куда вы меня несете? – спросила, едва Сонхейд свернул налево.
Маньяков всегда налево тянет?
– Ты же хочешь в ванную, – спокойно ответил он.
Вообще-то хотелось – мокрые ноги, пусть даже не внизу, а вверху, ощущение не из приятных, но все же странно. И, когда, распахнув еще одну дверь, лорд нервно поставил меня на пол, стало только страннее.
– Это джакузи? – рассматривая огромную ванную, спросила я.
– Да, – резкий злой ответ. – Нравится?
– Просто удивляюсь тому, как можно было изуродовать очарование старинного замка современной сантехникой…
Снова глухое рычание.
– Я домой хочу, – тихо призналась я чудовищу. – Пожалуйста… и я никому ничего не расскажу, правда…
Повернувшись, с мольбой посмотрела в его янтарные, чуть светящиеся глаза. Сонхейд нахмурился, скривился даже, а затем хрипло произнес:
– Еще раз, Ким, ты – моя жена. Не рабыня, не любовница, не наложница – жена. Разводов у нас нет. Шансов что-то изменить у тебя тоже нет. На этом все!
И сэр Сонхейд оставил меня наедине с раковиной, душем и ванной.
Пока приводила себя в порядок, все пыталась понять, откуда я знаю это место? Все здесь оказалось мне знакомым, кран с переключением режимов тоже. Размышлять над происходящим становилось все страшнее… Поверить в сказанное Сонхейдом… вообще жутко. Я стояла напротив зеркала и смотрела на себя. Лицо бледное, глаза с лихорадочным блеском, губы припухшие и красные, что неудивительного после таких поцелуев. Волосы неуложенные, что красоты не прибавляет. А еще мало приятное ощущение раздетости – без нижнего белья было как-то и неловко – и чувство беззащитности оптимизма не добавляло.
Открылась дверь, вошел Сонхейд, остановился позади меня…
Громадина же! И руки какие-то длинные и волосатые. Хотя я не совсем правду Сонхейду сказала – шотландский лорд был не лишен привлекательности, только привлекательность носила какой-то звериный оттенок. И весь он такой был гордый, несгибаемый, властный и жестокий. А такие привлекают, уж не знаю чем. Наверное, тем, что в сексе они умеют все – и женщине остается тихо или громко стонать, в зависимости от того, какое «все» сексуальный злодей применяет в данный конкретный момент.
– Ты меня хочешь, – усмехнувшись, произнес мужчина.
– Нннет, – уверенно заявила я и повернулась к своему… ну не мужу точно. – Я просто о вас думала.
На жестоком лице ширится самодовольная ухмылка, и Сонхейд повторяет:
– Ты меня хочешь.
Кровь прилила к щекам… и к низу живота, собираясь там томительным теплом, готовым расплескаться по всему телу, едва кое-кто перейдет к активным действиям. И это меня окончательно пугает.
– А где Арида? – стремительно отвернувшись и включая холодную воду, спросила я.
Руки под холодную воду поместила сразу, потом еще и умылась, чтобы услышать:
– Все ушли. Мы одни в замке, Ким.
Пришлось поспешно вернуться к умыванию ледяной водой. Позади послышался смех, затем веселый вопрос:
– Помогает?
Уже собиралась сказать «да», как монстр подошел ближе, прижимаясь ко мне… И все, больше не помогало.
– Не надо, пожалуйста, – взмолилась я, чувствуя внезапную слабость в ногах и ощущая его собственное желание очень отчетливо.
– Не надо что, Ким? – Голос Сонхейда стал хриплым, а руки заскользили по моим бедрам, снова поднимая ткань платья.
– Не надо так делать, – едва слышно сказала я, завороженно глядя на отражение в зеркале, в котором ткань медленно ползла вверх, обнажая ноги. И я
