– Красиво, – выдохнула совершенно искренне.
– Мое любимое место, – поделился Кел.
Внезапно футах в двадцати раздался шорох, затем несколько камешков, покатившись, сорвались в пропасть. Я оглянулась в направлении шума и содрогнулась – три огромных волка стояли в полумраке отбрасываемой скалой тени и смотрели на нас. Нервно сглотнув, попыталась выдавить хоть слово, но оборотень успокоил:
– Они тут лишние, сейчас уйдут.
И действительно, волки отступили бесшумно и пятясь назад, но вот до нас донеслось ворчливое:
– До Ночи весенних песен еще десять суток.
– Именно поэтому я и простил вам вторжение, – тихо ответил Кел.
В темноте хмыкнули.
А потом неожиданно из мрака выступило трое монстров, при виде которых я интуитивно прижалась к Келу, и плевать, что веду себя явно нескромно. Монстры были огромны! Стоя на двух ногах, они поражали черной шерстью, человеческим торсом, также покрытым густой шерстью, человеческими мускулистыми руками и огромной волчьей пастью!
– Вторая ипостась, – меланхолично сообщил мне Кел. И враждебно спросил у явившихся: – Чего?
Монстры, несколько замявшись, переглянулись, и самый крупный произнес, словно ни к кому не обращаясь:
– Говорят, Роутег чужую женщину украл.
Испуганно напряглась, но Кел, незаметно обняв, вдруг взял и пощекотал живот, не так, чтобы щекотно, но как-то настолько по-детски, что я улыбнулась и напряжение отпустило.
– Кто говорит? – меж тем продолжил беседу Кел.
– Да все практически, – сообщил монстр.
– А я говорю? – поинтересовался оборотень, прижимая меня к себе чуть сильнее.
– Нет… ты не говоришь… – замялось чудовище.
– Тогда с чего бы вам у меня подробностями интересоваться? – Резонный вопрос, кстати.
У говорившего с нами сверкнули глаза, и он прорычал:
– Так не у Роутега же спрашивать!
– Мне ничего не известно, – ровным голосом соврал Кел.
Чудища другого мира переглянулись снова, хотели было что-то еще сказать, но передумали и бесшумно исчезли в темноте. На нас опустилась тишина, нарушаемая лишь шумом журчащей воды.
– Кел, а… – начала было я.
Но оборотень ловко закрыл мне рот рукой, наклонился и прошептал у самого уха, щекотно касаясь кожи губами:
– У оборотней невероятный слух.
Все ясно. Я решительно вырвалась из его ставших основательно чрезмерными объятий, отсела подальше… вспомнила, где мы, вернулась на место и начала задумчиво постукивать по дереву пальцами. Кел молчал. Я, соответственно, тоже. Потом взяла его за руку, поднялась, все так же крепко держась, начала разглядывать долину. А отпускать Кела боялась, потому что было такое ощущение, словно сделаешь еще шаг – и рухнешь вниз.
– Пора возвращаться, – произнес Кел и тоже плавно поднялся.
Обратила внимание, что отслеживаю его движения с каким-то внутренним чувством восхищения. Словно слежу за хищником. Оглянулась на него – оборотень не сводил с меня тяжелого взгляда и в то же время как-то мечтательно мягко улыбался. Я улыбнулась в ответ и заметила:
– Ты ведешь себя так, словно у нас свидание.
Кел рассмеялся и тихо подтвердил:
– У нас свидание.
После этих слов захотелось вырвать свою ладонь из его ладони и принять гордый независимый вид, но… но мало что могло бы заставить меня отпустить здесь его руку, поэтому я слегка язвительно ответила:
– Надо же, я и не знала.
Он шагнул ближе, встав вплотную к моей спине, и прошептал, шевеля дыханием мои волосы:
– Я тоже не знал…
Коснулся губами щеки и добавил:
– Но как-то очень органично все перетекло в увлекательное свидание.
Можно было бы промолчать, но я тихо сказала:
– Боюсь, Роутег будет против.
