«Не молчи! – практически стон. – Пойми, ты одна из нас, и то, что не инициировалась вчера, я узнал – так бывает, и это не меняет ничего, Маделин. Ты вампир, вероятно лишь частично, но этого достаточно, и я сумею тебя защитить, даже если потребуется покровительство высокопоставленного дома».
И вот тогда я прошептала:
«Я не вампир, я дочь ведьмака, Аделард».
Реакцией на мои слова была тишина.
Просто тишина.
Только тишина…
Я долго лежала на полу, глотая слезы, после встала, умылась, сняла полотенце и легла на кровать, укрывшись с головой. Спать не хотелось, я выспалась днем, но вставать, двигаться, шевелиться не было ни сил, ни желания. И я лежала, думая о своей жизни, о том, кто был моим отцом и отдал меня, о том, кого я считала своим отцом, и он тоже отдал меня…
Не знаю, сколько я так пролежала и сколько бы пролежала еще, но внезапно услышала:
«Твой отец – я говорю о настоящем отце – является оборотнем на четверть своей крови».
К чему Аделард мне сообщил это, я совершенно не поняла, но безумно обрадовал тот факт, что он меня не бросил, что еще говорит со мной. До слез обрадовал.
«Поднимайся, – продолжил вампир, – и веди себя как оборотень. Так, как я тебя учил».
«З-з-зачем?» – удивилась я.
«Потому что это наш единственный шанс. Помни, что я тебе рассказал, уясни – никто, даже волчицы, не посмеют тронуть тебя и пальцем. Ты женщина Вихо, ты неприкосновенна. Но уважения придется добиваться самой. Вставай!»
Я села
Сжала руки и сказала то, что должна была:
«Я дочь ведьмака, Аделард. Роутег сказал, что моя раса подлежит уничтожению как у оборотней, так и у вампиров. Я…»
Он перебил меня злым:
«К дьяволу, Маделин. Мне искренне плевать на то, чья ты дочь! Я спрячу тебя так, что никто не найдет. У крови ведьмаков есть особенности, что-то слышал об этом, выясню все, решение найдем в любом случае, но сдаваться не смей, Мадди!»
Я ничего не ответила ему, но… сказанное Роутегом Аделард только что фактически подтвердил. «Я спрячу тебя так, что никто не найдет»… Одного этого мне хватило, чтобы понять – искать будут. Вихо сделал все, чтобы скрыть тайну моего рождения, но если правда когда-нибудь откроется…
«Маделин!» – зло поторопил Аделард.
«Не вижу смысла бороться, – тихо ответила ему. – Просто не вижу… Даже если получится сбежать от Вихо, рано или поздно он меня найдет. Он или другие оборотни, чтобы уничтожить. От судьбы не уйти, понимаешь?»
«Да? – зло переспросил вампир. – И что ты знаешь о своей судьбе, Маделин?»
Это был хороший вопрос.
«Да, с ведьмаками все сложно, – продолжил Аделард, – но, гнилая кровь, Мадди, посмотри на меня – я вампир дома Стоу. Моя судьба была решена от момента даже не рождения – зачатия, я обязан был стать столпом правящего дома и униженно служить его главе. Всю свою жизнь! Я был рожден именно для этого. Меня воспитывали для этого. Меня инициировал сам Кахир, привязывая кровью к себе для того, чтобы подсознательно я ценил его жизнь выше собственной. Привязка по крови – это неразрывные узы, Маделин. Я разорвал. Бросил вызов Кахиру, стал причиной распада целого дома, но выбрал свою судьбу сам и никогда ни минуты не жалел об этом. А теперь представь себя, сидящей на этой террасе через год… два года… три! О чем ты тогда будешь сожалеть, Маделин?»
Я представила.
Представила отчетливо и ощутила подкатывающую тошноту. К дьяволу судьбу и то, что я была, видимо, изначально предназначена Вихо! Я не хочу так жить! Я не смогу так жить! Лучше смерть, чем это!
Поднявшись, отправилась в ванную, судорожно думая, что надеть, и спросила:
«Что я должна делать?»
Аделард, не ответив на мой вопрос, задал собственные:
«На чем вы расстались с Роутегом? Ты сбежала?»
«Нет, он меня отпустил…»
Молчание, затем вопросительное:
«На каких условиях?»
Теперь молчала я.
«Без условий?!»
