— Всей душой, — ответил тот.
Сангвиний вздохнул.
— За то время, что я провел на земле Макрагга, я обратил внимание на отсутствие летописцев при твоем дворе, также как и в свите Льва.
Ангел внимательно посмотрел на них.
— Это простое совпадение?
— Благоразумие, — ответил Жиллиман. — Если Терра не пала, тогда будущие поколения могут посчитать ересью и узурпацией то, что мы создаем здесь. Я не стану порочить память и наследие верных сынов, какими бы неумышленными не были эти подозрения. Поэтому я принял решение, что ни одна часть этого предприятия не станет достоянием истории, пока в этом не возникнет необходимость. Не будет ни хроник, ни летописцев, приглашенных для наблюдения и увековечивания этого процесса. Если Ультрамар — все, что осталось у нас от Империума, тогда в свое время и должным образом будет написана его история, которая станет единым имперским документом. Но если Терра все же выстоит, на что я очень сильно надеюсь, тогда в будущем эта империя станет забытой, невозможным и несовершенным деянием.
Сангвиний глубоко вздохнул.
— Значит, это выпало на нашу долю? Решение принимать нам? — спросил он.
— Здесь только мы, — сказал Лев, поднявшись.
— Скажи нам, Сангвиний, — обратился Жиллиман, — какое место ты займешь за этим столом?
Это могло длиться всего миг, или же просто разыгралось его воображение, но, казалось, что Магна Макрагг Цивитас светится, как и в прежние славные годы. Огромные башни и шпили города сияли золотым светом, как в первую эру Пятиста Миров.
Небо заполонили корабли. Они летели группами, олицетворяя славу и силу. Высоко, в свете звезды Фароса подобно левиафанам дрейфовали огромные капитальные корабли. Под ними, в нижней атмосфере парадным строем беспрерывно проносились истребители и штурмовые корабли. Над освещенным Штормом Цивитас в унисон ревели шесть огромных горнов древних Боевых Королей.
Улицы были переполнены. Радостные толпы наводнили все улицы и проспекты, а колонны Легионес Астартес, Армии, Механикума и преценталианцев стекались из разнообразных казарм и крепостей на обширную Марсову площадь.
Жиллиман приветствовал ревущие толпы на платформе Пропилеи Титаникус.
Он повернулся к стоявшему рядом Льву.
— Значит, решено? — спросил он.
Примарх Первого кивнул.
— Да, потому что это необходимо.
Жиллиман шагнул к своему брату Сангвинию, взял его правую руку и триумфально вскинул ее к небесам.
Сангвиний поднял голову и взглянул на море ликующих лиц и воздетых кулаков. Он позволил поднять свою руку и в знак приветствия расправил могучие крылья, подражая знаку аквилы.
Во всю мощь своего голоса Жиллиман объявил о регентстве, но шум толпы был слишком громким, чтобы его слова кто-то услышал.
25
НАЧАЛО И КОНЕЦ
— Альфа и Омега, первый и последний, один во всех.
Лампы зажглись. Тяжёлая дверь камеры открылась. Вошёл Тит Прейто.
Нарек посмотрел на него, но промолчал. Несущий Слово сидел на металлической скамье, от его шеи, лодыжек и запястий к рокритовому полу тянулись цепи.
— Итак, друг. Давай всё сначала, — произнёс библиарий. — Ты сегодня расскажешь что-нибудь новое?
— Я уже всё рассказал, — ответил пленный.
