Хаос: отступление?

планет и ракетных кораблей – эволюция пристрастий Мэдди за долгие годы. Мист двинулась в угол, где находилась корзина с мягкими игрушками, но остановилась, когда до предела натянулся кабель данных – не хватало всего нескольких сантиметров.

– Кабель нужен сейчас потому, что от датчиков поступает слишком много информации. Но я работаю над алгоритмом сжатия, чтобы сделать тебя беспроводной.

Мист переместила поворотный экран со стилизованным лицом вперед, а затем назад, тем самым изображая кивок. Мэдди была благодарна за то, что она подумала о такой вещи – многие работы по взаимодействию роботов с человеком подчеркивали, что вместо слишком близкой имитации человеческого лица и получения какого-то жуткого образа лучше прибегать к стилизованным изображениям, усиливающим эмоциональную направленность. Иногда явно виртуальное представление бывает лучше попыток придания полной достоверности.

Мист остановилась перед мешаниной лежавших на полке проводов и электронных компонентов.

– Что это?

– Первый компьютер, который сделали мы с папой, – сказала Мэдди. Внезапно ей показалось, что она переместилась в то лето, почти на десять лет назад, когда папа показал ей, как применять закон Ома, чтобы выбирать нужные сопротивления, и как читать электрическую схему и превращать ее в реальные провода и компоненты. Ее ноздри снова наполнил запах горячего припоя, и она улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы.

Мист взяла устройство из ее рук.

– Осторожно! – крикнула Мэдди.

Но было уже поздно. В руках Мист электронная плата треснула, ее куски упали на ковер.

– Извини, – сказала Мист. – Я думала, что применяю правильное давление, исходя из характеристик использованных в ней материалов.

– В реальном мире вещи стареют, – сказала Мэдди. Нагнувшись, чтобы подобрать с ковра осколки, она тщательно сложила их себе на ладонь. – Они становятся хрупкими. – Она смотрела на то, что осталось от ее первой неумелой попытки паяния, отмечая утолщения и погнутые электроды. – Пожалуй, у тебя в этом отношении не такой уж большой опыт.

– Я извиняюсь, – снова сказала Мист по-прежнему веселым голосом.

– Это не страшно, – сказала Мэдди, стараясь быть великодушной. – Считай это первым уроком взаимодействия с реальным миром. Подожди.

Она выскочила из комнаты и через секунду вернулась со зрелым помидором. – Он доставлен с какой-то промышленной фермы и ему очень далеко до тех, которые мы с бабушкой выращивали в Пенсильвании. Тем не менее ты теперь можешь его попробовать. Только не говори мне о ликопине и содержании сахара – просто попробуй.

Мист взяла у него помидор – на этот раз ее механические руки держали его бережно, пальцы едва надавливали на гладкую кожицу плода. Она пристально смотрела на него, линзы камер с жужжанием фокусировались. А затем один из зондов на ее руке вдруг выдвинулся и одним движением впился в помидор.

Это напомнило Мэдди, как хоботок комара впивается в кожу руки или как бабочка собирает нектар с цветка. Ее охватило беспокойство. Она так старалась сделать Мист человечной, но с чего она взяла, что Мист этого хочет?

– Очень хороший, – сказала Мист. Она повернула свой экран в сторону Мэдди, чтобы было видно, как ее стилизованные глаза искривились в улыбке. – Но ты права. Он не такой хороший, как домашние сорта.

Мэдди засмеялась.

– Откуда ты можешь это знать?

– Я пробовала сотни сортов помидоров, – сказала Мист.

– Где? Как?

– Перед войной богов все крупные производители блюд быстрого приготовления и рестораны быстрого питания использовали автоматизацию для создания рецептов. Папа провел меня через некоторые из этих предприятий, и я попробовала все сорта помидоров от «Ямала» до «зебра черри» – я была большой поклонницей сорта «снежно-белый».

– Машины составляли рецепты? – спросила Мэдди. До войны она любила смотреть кулинарные передачи, шеф-повары там были настоящими художниками, а то, что они делали, было настоящим творчеством. В ее голове никак не укладывалось, что машины могли составлять рецепты.

– Конечно. В тех масштабах, в которых работали эти производства, приходилось оптимизировать столько факторов, что люди никогда бы не смогли это сделать. Блюда должны были быть вкусными и использовать ингредиенты, которые можно получить в рамках современного механизированного сельского хозяйства – не было смысла использовать некий хороший рецепт, базирующийся на каком-то домашнем сорте, который невозможно эффективно выращивать в достаточно больших количествах.

Мэдди вспомнила свой разговор с мамой и поняла, что это та же концепция, которая сейчас определяет создание продовольственных пайков: они должны быть питательными, вкусными и в то же время экономичными, чтобы накормить сотни миллионов человек в условиях поврежденной инфраструктуры и ограниченных ресурсов.