она была гораздо старше Мэдди.
– Я собираюсь наведаться в «Эверластинг», – сказала Мист. – С учетом твоих открытий мы сейчас полностью готовы. Возможно, они уже создают новых богов.
Мэдди хотелось сказать Мист несколько слов поддержки, заверить ее в успехе. Но что, собственно, она знает о тех опасностях, которым подвергается Мист? Не она будет рисковать жизнью в этом невообразимом царстве, находящемся внутри машины.
Элементы экрана, обозначавшие лицо Мист, исчезли, оставив лишь одинокую картинку эмодзи.
– Мы будем защищать друг друга, – сказала Мэдди. – Обязательно будем.
Но она и сама понимала, насколько несерьезно это звучит.
Мэдди, вздрогнув, проснулась, когда ее лица осторожно коснулись холодные руки.
Она села на кровати. Ночник был включен, рядом с ее кроватью виднелась приземистая фигура робота, его камеры были направлены на Мэдди. После того как Мист исчезла, Мэдди заснула, хотя и не собиралась этого делать.
– Мист, – потирая глаза, сказала она, – ты в порядке?
Стилизованное лицо Мист сменилось заголовком.
• «Эверластинг, Инк.» объявляет о проекте «Цифровой Адам»
– Что? – все еще плохо соображая, спросила Мэдди.
– Пусть лучше он сам тебе скажет, – заявила Мист. Экран снова изменился, и на нем появилось лицо какого-то мужчины. На вид ему было тридцать с чем-то лет, коротко остриженные волосы, любезное, доброжелательное выражение лица.
С Мэдди сразу слетели остатки сна. Это лицо она много раз видела по ТВ, когда Адам Эвер в чем-то постоянно заверял публику.
– Что вы здесь делаете? – спросила Мэдди. – Что вы сделали с Мист?
Робот, который вмещал Мист – нет, теперь Адама, – поднял руки жестом, который был призван ее успокоить.
– Я здесь просто для того, чтобы поговорить.
– О чем?
– Разрешите показать, над чем мы работали.
Мэдди летела над фиордом, заполненным плавающими айсбергами, пока не достигла ледяного поля. На фоне белого ландшафта смутно вырисовывался огромный черный куб.
– Добро пожаловать в Лонгйир[49], в центр обработки данных, – прозвучал в ее ушах голос Адама Эвера.
Гарнитуру виртуальной реальности Мэдди когда-то использовала, когда играла с отцом, но после его смерти она пылилась на полке. Адам попросил ее надеть.
О существовании центра обработки данных Мэдди знала со слов Мист и даже видела фотографии и видео с его изображением. Они с Мист предполагали, что именно там «Эверластинг» пытается воскресить старых богов или создать новых.
Адам рассказывал ей о собранной внутри конструкции из кремния и графена, о сжатых электронах и фотонах, отражающихся от внутренней поверхности стеклянных кабелей. Это был алтарь вычислительной техники, Стоунхендж новой эры.
– Здесь я и живу, – сказал Адам.
Сцена перед глазами Мэдди изменилась, и теперь она смотрела на Адама, спокойной лежащего на больничной койке и улыбающегося в камеру. Вокруг его постели сгрудились врачи и какие-то устройства, ритмично подающие звуковые сигналы. В компьютер внесли какие-то команды, и через некоторое время Адам закрыл глаза, собираясь заснуть.
Мэдди внезапно почувствовала, что эта сцена напоминает ей последние мгновения жизни ее отца.
– Вы были больны? – нерешительно спросила она.
– Нет, – сказала Адам. – Я был совершенно здоров. Это видеозапись момента перед началом сканирования. Я должен был быть полон энергии, чтобы эта процедура имела максимальный шанс на успех.
Мэдди представила себе, как врачи приближаются к спящему Адаму со скальпелем, пилой для костей и бог знает чем еще – она едва не вскрикнула, когда эта сцена милосердно сменилась изображением стерильно белой комнаты, где Адам сидел на постели. Мэдди испустила вздох облегчения.
