Хаос: отступление?

– Вы пережили сканирование? – спросила Мэдди.

– Конечно, – сказал Адам.

Но Мэдди чувствовала, что это не совсем верно. Раньше, на видео, у Адама в уголках глаз виднелись морщинки, а лицо Адама перед ней было совершенно гладким.

– Это не вы, – сказала Мэдди. – Это не вы.

– Это я, – возразил Адам. – Единственное «я», которое имеет значение.

Мэдди закрыла глаза и мысленно вернулась к тем временам, когда Адам впервые появился на ТВ. Он говорил, что не желает покидать Шпицберген, предпочитая передавать все свои интервью по спутниковому каналу. Камера всегда стояла очень близко, показывая только лицо. Теперь, увидев все это, она понимала, что в этих интервью Адам выглядит как-то странно, немного жутковато.

– Вы умерли, – сказала Мэдди. Она открыла глаза и посмотрела на Адама, на этого Адама с гладким, идеально симметричным лицом и неправдоподобно изящными конечностями. – Вы умерли во время сканирования, потому что невозможно его выполнить, не уничтожив тело.

Адам кивнул:

– Я один из богов.

– Но зачем? – Мэдди не могла представить себе подобную вещь. Все боги были созданы в состоянии предельного отчаяния, это был способ сохранить свои сознания для достижения целей других. Ее отец ненавидел свою судьбу и боролся за то, чтобы никому больше не пришлось пройти то, через что он прошел. Сознательно стать мозгом в кувшине – для нее это было немыслимо.

– Мир умирает, Мэдди, – сказал Адам. – И вы это знаете. Даже перед войнами мы медленно убивали свою планету. Нас было слишком много, мы постоянно ссорились из-за недостаточных ресурсов, и чтобы выжить, мы были вынуждены навредить миру еще больше, загрязняя воду, воздух и почву с тем, чтобы можно было извлечь побольше. Войны лишь ускорили то, что уже и так было неизбежной тенденцией. Нас слишком много на планете, чтобы нас можно было содержать. Когда мы в следующий раз начнем войну, никто из нас уже не выживет, когда упадут ядерные боеголовки.

– Это неправда! – Но даже когда она это говорила, Мэдди уже знала, что Адам прав. Заголовки и ее собственные исследования уже давно привели ее к тому же выводу. Он прав. Она почувствовала сильную усталость. – Мы – раковая опухоль на этой планете?

– Проблема не в нас, – сказал Адам.

Мэдди пристально посмотрела на него.

– Проблема в наших телах, – сказал Адам. – Наши материальные тела существуют в царстве атомов. Наши чувства требуют материального удовлетворения. Не все из нас могут вести такой образ жизни, который, по их мнению, заслуживают. Нужда – корень всех пороков.

– А как насчет космоса, других планет и звезд?

– Для этого уже слишком поздно. Мы с трудом добрались только до Луны, а большинство ракет, которые мы после этого построили, были предназначены для доставки бомб.

Мэдди ничего не сказала. – Значит, надежды нет?

– Конечно, есть. – Адам взмахнул рукой, и белое помещение превратилось в роскошные апартаменты. Больничная койка исчезла, Адам теперь стоял посреди хорошо обставленной комнаты. За темными окнами горели огни Манхэттена.

Адам снова взмахнул рукой, и теперь они уже оказались в просторной космической капсуле. За окном виднелась массивная сфера кружащихся цветных колец, среди которых медленно дрейфовал гигантский красный овал, словно остров в бушующем море.

Адам опять взмахнул рукой, и теперь Мэдди просто не могла понять, что она видит. Внутри Адама как будто находился Адам поменьше, внутри него –  Адам еще меньше, и так до бесконечности. Тем не менее ей как-то удавалось видеть всех Адамов сразу. Она переместила взгляд и почувствовала легкое головокружение – само пространство приобрело глубину, и ее взгляд везде проникал внутрь вещей.

– Мы сможем получить все, что когда-либо хотели, – сказал Адам, – если избавимся от наших тел.

«Бесплотное существование, – подумала Мэдди. – Но жизнь ли это?»

– Но это же не реальность, – сказала Мэдди. – Это всего лишь иллюзия. – Она вспомнила игры, в которые играла со своим отцом, зеленые моря травы, казавшиеся бесконечными, журчащие ручьи, фантастические создания, против которых они сражались бок о бок.

– Если следовать вашей логике, то само сознание – уже иллюзия, – сказал Адам. – Когда вы обхватываете рукой помидор, ваши чувства утверждают, что вы касаетесь чего-то твердого. Но большая часть помидора представляет собой пустое пространство между ядрами атомов, которые, если соблюдать пропорции, находятся друг от друга на таком же расстоянии, как звезды. Что такое цвет? Что такое звук? Что такое тепло или боль? Это всего лишь электрические сигналы, которые создают наше сознание, и не имеет значения, исходит ли сигнал от датчика, который касается помидора, или же это результат вычисления.

– Но разница все-таки есть, – сказал голос Мист.

Сердце Мэдди исполнилось благодарности. Сестра пришла к ней на помощь. Или же она так подумала.

– Помидор, который состоит из атомов, выращен на отдаленном поле, где он получает удобрения, привезенные с другого конца света, и инсектициды,