приличном состоянии, почти без выбоин.
Позади него, выстроившись в ряд, рычали еще шесть мотоциклов. Впереди ехал главарь в кожаной куртке с оленьими рогами, пришитыми к рукавам. Рядом – Демон.
Демон начал очередную попытку, увеличив скорость и бросив мотоцикл вперед. Положив мачете перед собой на руль, он атаковал.
На заднем сиденье продолжал кричать Боб. Всю ночь он молчал, словно язык проглотил. Теперь же не может заткнуться.
Демон вновь появился у вэна – Уитмен видел в боковое зеркало, как тот, увеличиваясь в размерах, неумолимо приближается. Демон ухмылялся, и его белые зубы сверкали, оттененные нарисованными на физиономии клыками.
– Дай мне… – хотел сказать Уитмен, но закончить не смог.
Демон был уже вровень с кабиной и занес мачете для удара. В это время Грейс перегнулась через Уитмена, заслонив тому обзор, и, наставив револьвер прямо в лицо ублюдку на мотоцикле, нажала спуск.
Вспышка и грохот едва не лишили Уитмена чувств. Он из последних сил удерживал машину, хотя голова его была полна дыма. Грейс уронила револьвер Уитмену на колени, и он почувствовал, как горячий ствол коснулся его колена.
Он попытался прийти в себя. Слух ему сразу не вернуть, но видеть он должен: проморгавшись и протерев глаза, Уитмен наконец стал различать дорогу. И вовремя – вэн едва не влетел в бетонный разделительный барьер.
Потом он глянул в зеркало и увидел, что байкеры затормозили и остановились, прекратив преследование.
Мотоцикл Демона лежал на дороге, и колеса его бешено вращались. Сам же ездок неподвижно лежал на асфальте с рукой, нелепо подвернутой под тело.
* * * Месяц назад – десять лет спустя после того, как начался Кризис, и вскоре после конца света. Время не так много значило, как раньше.
В деревьях звучала музыка. Негромко лились патриотические песни. Деревья были поддельными, а музыка просто заполняла тишину.
Под землей, на глубине в одну милю. Пропасть между тем, что было, и тем, что есть. На поверхности – многие мили бездорожья и заброшенности. Расстояния стали гораздо длиннее, чем были раньше.
Ожидая своей очереди, Уитмен придремал на удобной деревянной скамье. Сверху нечто, похожее на солнце, изливалось теплом на его лицо. Только, конечно, это не было солнце. Это была кассета прожекторов, закрепленный на потолке бункера.
Вашингтон перебрался под землю. В ожидании ядерного апокалипсиса подземелья под столицей были построены давным-давно. Гораздо более безопасные, чем необходимо в условиях этого, конкретного Кризиса. Вниз они впустили все необходимое – пищу, воду, ядерный генератор. Даже персонал, секретарей и клерков. Правительство должно работать – кто-то обязан отвечать за все!
– Вас ждут, мистер Уитмен, – сказала секретарша, молодая женщина в блейзере и твидовой юбке. Увидев, что он открыл глаза, она улыбнулась.
Уитмен встал – немного быстрее, чем нужно, и сейчас же позади себя услышал движение: подбитые каучуком подошвы скрипнули на плитах пола, клацнула винтовка, снятая в сплеча.
Уитмен обернулся и посмотрел назад. Этот солдат никогда не улыбался. Делая все возможное, чтобы особенно не маячить перед глазами Уитмена, он, тем не менее, постоянно находился рядом. Куда бы Уитмен ни направился в вашингтонских бункерах – в туалет, в собственную спальню, – солдат был при нем. И все дело было в татуировке на запястье уитменовой руки – знак плюс.
Анализов, которые могли бы обнаружить у человека прионную болезнь, обращавшую человека в зомби, не существовало. Не существовало и специфических симптомов ее приближения. Инкубационный период мог длиться двадцать лет, а потом, однажды, как гром среди ясного неба – раз! И ты зомби. Глаза твои наливаются кровью, ты забываешь свое имя и нападаешь на любое живое существо, которое встречается на твоем пути.
А может получиться и иначе. От прионов ты чист всю свою жизнь. Живешь нормально, полностью здоров. Но здоровье не играет никакой роли, если на твоей левой руке, на ее тыльной стороне, ставят знак плюс. Здоров ты или нет – неважно; главное – знак.
Охранник следовал за Уитменом, пока тот шел к Капитолию. Этот купол не так хорош, как старый, оставшийся на поверхности. Этот сделан из бетона и даже не покрашен. Но он сконструирован таким образом, что не разрушится даже в том случае, если весь остальной бункер превратится в груды камня и бетона.
Внутри же все выглядит как старое здание Сената. Ряди столов, обращенных к подиуму. За столами сегодня никого, а вот на подиуме сидят пятеро. Троих из них Уитмен узнал. Двое остальных очень, очень молоды.
Один из сенаторов, седовласый человек с очками в золотой оправе, водруженными на лоб, имеет личного охранника – солдата, который стоит позади с винтовкой в позе ожидания. У сенатора на руке, как и у Уитмена – знак плюс. Неважно, кто ты и какой властью располагаешь – наличие
